– Вот дура-то! Вот курица! – негодовала я. – Надо же было тебя предупредить! Хоть бы записку в секретариате оставила.
– Не все ж такие умные, как ты! – съязвила Катрин. – От картин надо избавиться. Постараюсь продать картины или для начала хоть одну из них. Остальные нужно куда-то спрятать. Как думаешь, Кора могла бы помочь?
Кора! Да причем тут Кора?! Да пропади она пропадом, эта Кора!
Но Катрин сама не справится, ей надо как-то помочь.
У меня есть контрпредложение. На первый взгляд странное, но все гениальные планы сначала кажутся странными. Где-то в моем чемодане ждала своего часа визитка того австрийского коммерсанта из поезда, который предлагал мне работу продавщицы в его сувенирном магазине. Вот, нашла! И позвонила в Инсбрук.
Пожилой господин не сразу меня вспомнил, но когда понял и вспомнил, кто я, возликовал: всегда счастлив видеть красивую женщину! Дошло ли до него, что я вместо себя пришлю подругу? Кажется, не совсем.
Инсбрук! Ура! Катрин была в восторге. Мы уложили австрийский ландшафт, естественно, снова упрятанный под натюрморт с розами, в чемодан Катрин и подсчитали оставшиеся деньги. Один раз заправиться хватит, на второй – уже вряд ли. В душе я надеялась поехать вместе с ней, а потом забрать сына.
– Нет, ты должна остаться, – заявила Катрин, – будешь заменять меня, сколько понадобится, пока я не вернусь с мешком денег.
Ну вот, еще одна ловкачка решила бросить меня в чужом городе! Хотя остальные картины остаются со мной, а это, разумеется, гарантия того, что Катрин вернется. Ну, тогда ладно.
– Завтра я поеду на электричке в Грисхайм, возьму твою машину, провожу тебя до Дармштадта. Там одолжим у Феликса денег, и езжай, бога ради, дальше без меня.
Катрин согласилась. Чемодан был уложен, паспорт действителен, а таможенного досмотра нынче можно не бояться. Жаль вот только, что Бэла задержится у отца дольше, чем мне бы хотелось.
– Надень мой австрийский наряд, – посоветовала я Ослиной Шкуре на следующее утро, – если он тебе подойдет, оставь его себе. Будешь чувствовать себя в Инсбруке веселой тиролькой!
Катрин совершенно не уловила моей иронии. Ей казалось, что в народном костюме она как под шапкой-невидимкой.
В Дармштадт добрались быстро. У Катрин сохранились ключи от коммуналки. Пес одиноко скучал в квартире и набросился на нас с восторгом. Мы по-хозяйски открывали одну дверь за другой, пока я не наткнулась на спящего Энди. Вот черт, как же я забыла, он же отсыпается после ночной смены. Разбудил его собачий лай. Энди поглядел на меня сонными глазами, снова закрыл их и проворчал только:
– Валите, откуда пришли!
– Где Феликс? – осведомилась я.
– Не знаю, мне плевать! – И Энди отвернулся к стене.
Мы в растерянности стояли у его кровати. Вдруг он снова обернулся и резко сел. И тут понеслось! Видать, у парня накипело.
– Что я тебе сделал, что ты со мной обращаешься как с последним дерьмом? Пропала без единого слова, ни звонка, ни записки! Так обижалась на Кору с ее выходками, а сама ведешь себя так же паршиво! Утешить тебя, на вокзал отвезти, денег одолжить – это ко мне! Конечно! А потом мавр сделал свое дело, мавр может уходить! Уйди с глаз моих! – Он весьма театрально хлопнул себя ладонью по лбу.
Стыдно! Как стыдно!
Катрин стала что-то мямлить, оправдываться:
– Меня снова муж преследует, мы должны были уехать, пока он нас тут не нашел…
– Кто это мы? – не унимался Энди. – Ты – да, а Майя-то здесь при чем? У меня к тебе особый счет. Погоди, вот придет Макс, он тебя линчует! Мне теперь по твоей милости водить такси до старости, я твою долю квартплаты оплачиваю! Думаешь, мы тут такие все богатые!
Эк его! Обычно такой тихий, кроткий даже. А тут во как. Решил поиграть в разгневанного трагического героя.
Он замолк, чтобы перевести дух, и тут мне удалось вставить слово:
– Все сказал? Не было у меня времени прощаться, пришлось когти рвать!
– Ага! Как же! Когти они рвали. Ну да! За идиота меня не держите. Вы же ни одной побрякушки, ни одной этой орхидеи своей дурацкой не забыли? Не смеши меня! Тут ежу ясно, что вы заранее все спланировали! Ну и чего ж вы тут стоите, если вам надо прятаться? А? Что, опять деньги кончились?
Катрин занервничала, ее этот разговор угнетал. Она не готова была выложить перед Энди квартплату за месяц, ну никак! И вообще, ей ехать далеко, пора убираться. Видно, она уже не надеялась разжиться в этом доме наличными.
– И платье Майкино на тебе как на корове седло! – крикнул ей в спину Энди.
Катрин оставила нас вдвоем, меня один на один с моим бывшим любовником, который теперь готов был меня убить. Вот стоит мне сейчас залезть к нему в постель, и он мне все простит. Ну уж нет! На фиг. Не полезу. Я гордая!
– Не могу тебе всего рассказать, ты тогда станешь нашим сообщником и тоже можешь попасть в беду, – начала я осторожно и заискивая, – и новый адрес не скажу. У нас нет другого выхода, приходится прятаться, мы в опасности.
– Лапшу только на уши не вешай. – Энди слегка смягчился, ему даже, кажется, стало интересно. – Ну и кто вам угрожает? Кстати, тут один тип спрашивал про Ослиную Шкуру.
Само собой, о краже картин я ему ни слова не сказала, зато объявила, что у мужа Катрин связи в преступном мире и что он пустил по ее следам киллера.
– Киллера? Да ладно мне тут небылицы плести! Во-первых, я случайно знаю, чем занимается ее муж. Адвокат никогда не станет так подставляться, иначе потеряет лицензию. Во-вторых, по-прежнему не понимаю, при чем тут ты? – Он снова завелся. – И в‑третьих, я бы тебя никогда не предал!
– Даже под пытками? – крикнула я в ответ.
Ух! Так бы и врезала!
Повисла пауза.
– На вашем месте я бы пошел в полицию.
Только я собралась намекнуть, что у Катрин есть особые причины не доверять властям, как в прихожей снова завизжал от счастья пес. Я с радостью покинула эту берлогу с матрасом и пошла посмотреть, кто пришел.
В коридоре Феликс кинулся меня обнимать. У нас обоих совесть была нечиста, и оставались старые счеты, ну да ладно, чего уж там. Ни к чему сейчас упрекать друг друга.
– Давай, плети, болтай! Я и у себя в такси всякого вранья наслушаюсь! – неслось мне вслед из комнаты Энди.
– Кофе хочешь? – засуетился Феликс.
Налил воды в эмалированную кастрюльку, поставил на огонь, а мне подвинул стул. Сам выпил какао. И стал извиняться, что торопится: он обещал свозить бабушку в дом престарелых.
– Слушай, тут такое выясняется, ты не поверишь! – рассказывал он. – Бабуля тут недавно раскололась: моя мать на самом деле дочь от любовника, а не мужа! Был раньше дядюшка Хуго, а теперь он, оказывается, мой родной дед! Представляешь? Поздравь меня! Мой дедуля выполнил свое старое обещание и подарил мне машину!