— Все в порядке. Собираемся в банкетном зале. Надо спешить!
Федя бегом ломанулся прочь.
— Ты куда так летишь?
— Так спешу. В банкетный зал.
— Не о том спехе речь, — вот простой!
А вчерашние события действительно требовали действия.
И тут в памяти всплыло имя майора Заступко. А точнее то, что он рассказывал о всех радиотелескопах, которые теперь только кометы ищут. А найти этого майора для Виктора было пустяковым делом.
— О! Майер! — Заступко узнал меня сразу, — а мне говорили, что тебя задавило грузовиком!
Оптимизм особиста мне был не особенно понятен.
— Кто говорил?
— Ну не то, чтобы говорили, ориентировка такая была. Мол, все дела: и наружку, и проверку счетов закрыть в связи с трагической гибелью объекта.
— Гибель всегда трагическая, не надо усложнять, — меня раздражали подобные формулировки, — но я-то, видишь — жив.
— Так и отлично! Ты мужик классный! Я даже было расстроился сначала, мы же с тобой так классно посидели, и коньяк такой классный у тебя.
— Хватит классностей. Дело есть, — прервал я энтузиазм служивого.
— Так наливай! Я разве ж что! — видно относительно энтузиазма Заступко я был не вполне осведомлен.
Тут я понял, что придется пить. Вот интересно, всегда дела глобального масштаба решаются при помощи спиртного? Может, можно как-то попроще?
Внезапно распахнулась дверь и ввалился Виктор.
— Майер, — Виктор деланно выпучил глаза, — тут у нас гости, а ты меня даже не познакомил!
Вот хитер, видно понял, что пить мне не хочется.
— Заступко, — вежливо представился майор.
— Шо? Тот самый Заступко, что нам тогда..? — Виктор стал пучить глаза с ещё большим энтузиазмом, явно переигрывая.
— Да, тот самый! Ещё старая гвардия, — подыграл я.
— Это надо выпить! — весело оповестил Виктор, разливая невесть откуда взявшийся коньяк в невесть откуда взявшиеся пластиковые стаканчики.
Тут за дверью послышался приглушенный грохот. Через мгновение, громя никелированной конструкцией, к нам ввалился Саймон. Был он целеустремлен.
— У! Опять без меня, — голосом хозяина, не приглашенного гостями к столу, произнес он — Почему не позвали?
— Кто тебя выпустил? — не очень вежливо, но и стараясь не удивить майора, спросил я.
— Так Бабаев велел — выгуливать его по два часа, — сообщил Виктор. — Что он сделает? Все же старик, уважить надо. Шиншилл вот, и тех выпускают из клетки погулять.
Причем здесь шиншиллы?
— Это сотрудник ваш? — поинтересовался Заступко. Судя по всему, без всякого интереса.
— Это сын полка, — пробормотал я, — мы его на курьера учим.
— Пошел отсюда, — это я уже Саймону. — Скажи там, что прогулка окончена.
Однако, выдворить Саймона, неистово гремящего своим табуретом, удалось, только угостив коньяком.
Виктор настолько активно включился в игру, что не прошло и получаса, как полилась спокойная беседа с критикой политической ситуации, анекдотами и воспоминаниями о том, как раньше было хорошо. Ну, это кому как…
— А вот анекдот свежий! — вещал Заступко. — Приходит, значит, жена оппозиционера в магазин и говорит…
— Слушай, майор! — перебил я. Анекдот этот из Интернета уже на музыку положили. — А помнишь, ты говорил про радиотелескопы?
— Вот только не надо цинично нарушать плавное течение беседы! — не сильно злобно возмутился гость. — Мне эти телескопы во где сидят!
Далее последовал типичный жест, когда показывают, кто, где и у кого сидит. Сейчас — в мускулистом затылке.
— А что такое? — Виктор сегодня явно в ударе перехвата реплик. — Ничего не могут сделать?
— Да козлы они там! Программисты. Ни стрижки нормальной, ни одежды приличной. И все, как ни посмотришь, у них на экране какие-то уроды по подземельям бегают. «Это мы отрабатываем прохождение вирусов на визуальных моделях». Знаем мы эти модели.
— Слушай, майор, тут у нас есть задачи некоторые, их как раз программерам можно поручить. И им приработок, ну и тебе проценты, — как все просто оказалось.
— Мне от друзей процентов не надо! Ещё по чуть-чуть и я объясню! — майор явно был из тех, кто надирается коньяком быстро и плодотворно. — Ща, секунду!
Заступко полез в карман и вытащил дешевый сотовый телефон.
— Гамбург? Шо делаем? А пацаны твои? Ну-ну. Так, короче, шоп мне через пятнадцать минут был. Где ему быть? — это уже нам, прикрыв рукой трубку.
Из нехоженых закоулков памяти всплыла такая давняя встреча и почему-то не было сомнений, о каком Гамбурге идет речь.
— Гамбург, это…, — но майор прервал меня.
— Да именно! Взяли вроде специалиста, с такими рекомендациями, а толку никакого! Второй год там по клавишам бряцают, и ни одного метеорита! Непорядок.
Тут особист спохватился, что до сих пор держит прикрытую ладонью трубку телефона.
— Так куда его доставить? Сюда? — он вопросительно уставился на Виктора, по— видимому решив, что тот ответственен за все оперативные вопросы.
— Нет, не надо доставлять никуда, — прервал его я, — давайте я сам ему назначу встречу. Скажите, что позвоню через час. У него мобильный есть? Ну пусть он с ним ждет меня, ну, пусть у памятника на Черной площади. На этом майора выпроводили в сопровождении Митяя, как и в начале нацепив на глаза черную повязку.
— Ты что, опять под пули лезть собрался? Опять Саля тебя вытаскивать будет? — Виктор был совершенно прав.
— Ну, во-первых, надо посмотреть, что там в городе делается, — привел я не очень веский аргумент. — Во-вторых, вы меня прикрывать будете. Просто Гамбург, как мне кажется, человек, требующий вначале деликатного разговора на неформальной, как говорят, остановке.
— И где же такая? — Саля была явно не довольна идеей.
— А просто погуляем по парку, воздухом подышим.
В городе господствовала зима. Она долго не приходила, а теперь навалилась морозом и обильным снегом. Его кое-как разгребали на центральной улице, но в Царском парке, куда я и позвал Гамбурга, снег лежал на цветниках и газонах почти метровым слоем, и лишь на дорожках был утоптан, не теряя однако своей белизны. Литого чугуна фонтан недалеко от входа в парк был украшен покосившейся снежной бабой. У нее на голове зачем-то была повязана странная тряпочка с небольшим зеркальцем. Глупое украшение. Ждать Гамбурга пришлось ровно столько, сколько необходимо было, чтобы подняться от площади вверх. Я увидел его издалека, бодро шагавшего по пустынной улице. Поднявшись по мелким ступенькам в парк. Гамбург растерянно оглянулся, а потом направился прямо ко мне.