И тут началось уж совсем для меня неожиданное. К еле слышному жужжанию треугольников добавился далекий рокот, нараставший с противоположной стороны. А я боялся повернуться спиной к этим… Хотя неужели можно подумать — то, что я стою к ним лицом, может кого-либо сдержать. Рокот рос, перешел сначала в сильный шум, а потом и в нестерпимый рев.
И вот из-за деревьев на западном склоне горы, у меня из-за спины поднялась армада боевых вертолетов. Наши! Откуда?! Сначала один, как голова дракона, завис над вершиной горы, а за ним, туловищем, поднялись сотни черных машин, сминая воздух лопастями роторов, уводя звук за болевой порог. Совершив маневр, они зависли напротив орды треугольников. И тут для меня исчез рев, исчез холодный воздух, исчез разрозненный мир. Я стоял посреди поля битвы. Битвы наших с чужими. Именно той, к которой мы шли сотни лет. Я понимал, я чувствовал, что наконец наступила именно она — точка невозврата во времени. Что-то сломалось в мире. И дальше уже будет все другое. Все будет так, как надо.
Они висели низко над землей минут пять. Потом армада треугольников колыхнулась и, набирая скорость, ушла вверх и на юг.
— Майер, как дела? Не замерз? Помаши лапой! — в наушнике вдруг ожил знакомый голос. Лисс?
— Ты где?
— А вот где!
Прямо по руслу реки, с севера, пролетела тройка истребителей. Один из них, ведущий, сделал правый вираж и пошел прямо на меня. Зависнув в зените в лихой кобре, он ушел почти вертикально вверх и рассыпался веером ярких белых ракет.
— Видишь, Майер, не зря мы машины свои берегли! Ты, если что, не стесняйся! — На прощание, возвращаясь к своему звену прокричал Лисс.
Вслед за Лиссом развернулись и вертолеты, уходя куда-то в только им ведомые места.
— Майер, ты бы видел, что здесь делается! — это уже Виктор вышел на связь. — Все вывалили на улицы! Те, на площади, уставились в свои зеркальца и просто плачут! А треугольники наши чешут точно на юго-восток. Их до фига! Майер! А один из этих, треугольных, кучу народа подобрал прямо из Белого дома. Там американцам придется нового президента выбирать…
Я почти ничего не понял из криков Виктора. Да и не слыхал их уже, выбросив в снег приемник. Я сидел на вершине холма, недоумевая. Это что, все? А я зачем тут был нужен? В чем же эта проклятая миссия, ради которой сотни лет менялась жизнь моих предков? Ради чего корежили мою жизнь, заставляя идти странным, мне непонятным путем? Или …? Или может, это только начало, начало моего пути?
Танильга неслышно подошла ко мне и села рядом на снег.
КОНЕЦ
Киев-Гольм-Неаполь-Киев 2004-2005.