Но Катя была в номере одна. И она действительно спала, до подбородка натянув покрывало. Ярослав выключил кондиционер, не раздеваясь, лег на свою половину. Катя спала, не замечая его присутствия, но стоило ему провести рукой по изгибу от спины к бедру, как она проснулась и, поворачиваясь к нему, тихо попросила:
– Не надо, пожалуйста.
Ярослав заскрежетал зубами с досады, но руку послушно убрал. А Катя, снова засыпая, сонно пробормотала:
– Завтра… Все завтра… Обещаю.
Оставалось только догадываться, к кому она обращалась, к Ярославу или к Марату.
Со стороны дом напоминал сооружение из больших белых коробок, между которыми был втиснут стол без ящиков. Квадратные крыши, прямоугольная терраса, даже крыльцо без округлых форм. И бассейн прямоугольный, вода в нем голубая, возможно, морская. Пальмовые деревья, бамбуковые шезлонги, грибок от солнца с тростниковой крышей. Все хорошо, но не хватало таблички типа «Купаться в нетрезвом виде запрещено». Только вряд ли Прохор обратил бы внимание на такую табличку. Пьяному не то что бассейн, ему море по колено.
Он был погружен в воду по шею, но не шевелился, заснул в воде. Круглая и лысая, как бильярдный шар, голова блестела на солнце. Лысина уже такая же красная, как и лицо, как бы пузырями не пошла. Живот у Прохора большой, он держал его на воде, как надувной пляжный мяч. Кроме Прохора, в бассейне и окрест никого не было. И дом, по всей видимости, пустовал.
Марат усмехнулся, глядя на него, снял рубашку и прямо в шортах сиганул в воду. Круговые волны всколыхнули неподвижное тело, брызги плюхнулись на лысину, и Прохор открыл свои маленькие припухшие глазки.
– А я думал, ты помер, Виталий Макарович, – с ухмылкой сказал Марат.
Прохор таращил на него глаза и хватал ртом воздух, но сказать ничего не мог.
– Не узнаешь?
– Марат?
– А мы думаем, куда ты делся? А ты здесь откисаешь!
– Да лето, решил вот…
– Ну да, лето… А Рауля без тебя похоронили…
Прохор скривил лицо, казалось, он вот-вот расплачется от обиды.
– Скажи, что за свою жизнь испугался, – пренебрежительно бросил Марат.
– Я?! – встрепенулся Прохор. – Да нет, не испугался. – От сильного потрясения он, казалось, протрезвел, даже язык перестал заплетаться.
– А мы испугались.
– Да?
– Ага, страшно стало. Поэтому мы тему пробили – это Терем Рауля завалил.
– Терем?
– Инфа железная… Может, слышал, завалили его.
– Да?! Кто?
– А ты думаешь, почему мы здесь?
– Ваша работа? – Прохор повернулся к Ярославу, глянул на него, рассеянно кивнул в знак приветствия, затем перевел взгляд на Фима и снова кивнул.
– Ты один здесь? – продолжал Марат.
– Ну да…
– Что, и никого из пацанов не взял?
– Так не знает никто, зачем светить?
– Мы знаем.
– Ну, вы-то с Ярым знаете… И Фима притащили, да?
– Мы теперь с тобой компаньоны, Прохор, – с самым серьезным видом сказал Марат.
– Компаньоны?
– А ты не понял? Терема нет. С ним еще пятеро полегли. Это значит, что мы можем вернуться… Кто-то же должен банком рулить.
– Ну, в общем, да… – кивнул авторитет.
– Мы тебе в этом поможем.
– Э-э…
– Да ты не напрягайся, Виталий Макарович. Тебе сейчас вредно головой думать. Ты отдыхай, а мы тут рядом постоим. Ну, чтобы ты не скучал… – Марат снял с себя бейсболку, натянул ему на голову и вышел из воды.
Он велел Фиму остаться при доме, а сам вместе с Ярославом отправился в город – за девушками и за вещами.
– Прохор мешать нам не будет, – сказал, сидя в машине, Марат. – Пусть бухает, мы ему подливать только будем.
– Только бабки тратить, – презрительно скривил губы Ярослав.
– Я тебя понимаю, брат. Сам не люблю крыс, бегущих с корабля. Но, по ходу, он и по бабкам «крыса». Может, на себя все уже перегнал. Может, здесь уже все, в офшоре… Выяснить нужно, по-тихому выяснить, по-доброму. Не будем на него наезжать, сам все расскажет…
Ярослав кивнул, соглашаясь. Марат – тот еще жук. Он умел бить в лоб, но мог брать и хитрым обходным маневром. Так же он мог поступить и с Катей. Вроде не пытается отбить ее у друга, правильно себя ведет, но вдруг это всего лишь видимость и он уже договорился с Катей? Может, он собирается встречаться с ней втайне, урывками. Дом большой, темных углов в нем много.
Будто кто-то толкнул Ярослава во время сна, и он, мгновенно открыв глаза, понял, что проснулся от громкого хлопка за окном. Вслед за одним пистолетным выстрелом прозвучал второй, тут же послышался третий.
Ярослав сунул руку под подушку, выхватил пистолет и выбежал из дома. Марат выскочил еще раньше, а Фим был уже во дворе. И тоже с пистолетом в руке. Один труп лежал у бассейна, а другой плавал в воде, покачиваясь на ней, из раны продолжала течь кровь. И один человек был в маске, и другой. В руке у одного Ярослав заметил ствол с глушителем.
– Смотрю, подкрадываются, – кивком головы показал Фим в сторону моря, откуда к дому подходила смерть. – Ну, я затаился, а потом в спину…
– Молоток! – поощрительно хлопнул его по плечу Марат.
Но Фим лишь скривился. Кошка между ними пробежала, и это чувствовалось. Из-за Ларисы все. Смешно это или нет, но она всерьез закрутила с Прохором. И все потому, что это нужно было Марату. Он и так уже много выпытал у Прохора, но ему нужно было узнать все, и Лариса готова была ради него на это, даже после того, как он «сдал ее в аренду» Фиму… Есть бабы-дуры, и Лариса – одна из них. А Марат этим пользовался.
– Больше никого не было?
– Да нет, не было никого, – пожал плечами Фим.
– Стрелял громко, соседи могли услышать. Вдруг в полицию позвонили?
– Так не было глушителя…
– К морю давай! И лопату возьми!
Трупы выволокли на пляж, там по-быстрому прикопали в песке, прошлись по следу, в одних местах присыпали, в других затерли кровь. Но, как оказалось, тревога была напрасной, полиция так и не появилась. Но в любом случае от трупов нужно было избавляться, пришлось искать тяжелые камни, привязывать их к телам. Ярослав отбуксировал один труп, Фим другой, и они заплыли далеко в сторону от дома. Все это время Марат провел на берегу. А вдруг он успел заглянуть к Кате «на огонек»? В какой-то момент Ярослав понял, что сходит с ума. На них напали люди в масках, судя по документам, это были русские, из Москвы. Наверняка сюрприз от ореховских. Ярослава и Катю банально могли убить, но его это почему-то совсем не напрягало. Зато какие-то мифические измены будоражили воображение…