Он вдруг осекся. Какое-то время напряженно молчал, затем резко глянул через плечо на Катю. Ярослав все понял.
– Она никому ничего не скажет.
– И к ментам она заявлять не бегала?
– Я за нее ручаюсь.
– Ну хорошо… – кивнул Марат.
Катя молча переваривала услышанное. Наконец до нее дошло, и она с немым вопросом повернулась к Ярославу. Он покачал головой. Да, она все правильно поняла, но убивать ее как опасного свидетеля никто не станет. А если Марат вдруг опустится до этого, то сначала ему придется переступить через его труп.
– Ты со мной, и бояться тебе нечего.
– Я с тобой. – Катя крепко обхватила его руку и затихла, как мышка в темном углу, так всю дорогу и просидела. Даже не спросила, куда их везет Марат.
А привез он их к своей подружке. Остановился возле многоэтажного крупнопанельного дома в Чертанове, вышел, минут через десять вернулся.
– Ее зовут Лариса, – глянув на Катю, сказал он. – Девчонка она хорошая, но трепаться не надо. Про гранату ты не знаешь, про ряженых ментов тоже. Ты меня поняла?
Катя обескураженно кивнула.
– Даже если она будет спрашивать, ни слова.
– Я поняла.
– А кто в мента стрелял?
– В какого мента?
– Умница… – задорно подмигнул ей Марат. – Будешь жить! Ну, понеслась!
Лариса жила в однокомнатной квартире. Хороший ремонт, добротная мебель, японская теле– и видеотехника, но тесновато. Зато не в обиде. Про этот адрес не знал никто, даже Ярослав был ни сном ни духом. Значит, искать их здесь не станут. А как хозяйка отнеслась к вторжению в свои владения, его не волновало…
Впрочем, хозяйка и не думала злиться на гостей. Напротив, Лариса радовалась им, особенно Марату, в которого, судя по ее поведению, была влюблена. Смазливая девушка – белокурая, кареглазая, курносенькая. Улыбка яркая, жизнерадостная. Правда, с Ярославом и Катей она обошлась не очень этично. Нет бы завтрак приготовить – она всего лишь предоставила холодильник в полное их распоряжение, а сама вместе с Маратом исчезла в комнате.
А Ярослав встал за плиту, приготовил яичницу с колбасой – на всех. И кофе сварганил – на двоих. Катя всего лишь нарезала хлеб, и то это для нее было много. Все правильно, квартира чужая, неловко ей здесь хозяйничать. Это Ярослав привык не церемониться с людьми.
– Зачем ты в него стрелял? – спросила она, когда он поставил перед ней дымящуюся тарелку.
– В кого?
– В человека!
– Я стрелял в бандита, который пришел, чтобы убить тебя. Что еще?
– Ну, мы могли подняться на пятый этаж, там бы нас не нашли. А ты стоял, ждал, когда он к тебе повернется…
– Я контролировал ситуацию. А если бы мы поднялись на пятый этаж, я не мог бы ее контролировать, они бы поднялись за нами и перебили нас как щенят. Ты этого хотела?
– Нет, я этого не хотела.
– Тогда забудь обо всем, что видела.
– Да-да, я уже забыла… – Катю вдруг залихорадило.
Ярослав сходил в прихожую за своей курткой, набросил на нее. Взял вилку, срезал с тарелки кусочек яичницы, поднес к ее рту. Горячая пища могла согреть ее изнутри, а раз так, он готов был кормить Катю с ложечки.
– Марат, он такой жестокий… – сказала она, дрожа всем телом.
– Жесткий, – поправил ее Ярослав.
– Нет, жестокий… Он что, мог меня убить?
Ярослав промолчал. Марат убил человека, он мог за это сесть в тюрьму, а ему это не нужно. Паленые стволы они уже сбросили, но остался единственный свидетель преступления. И пока Катя жива, Марат не сможет чувствовать себя комфортно.
– Он может меня убить, – вздохнула она.
– Пока я с тобой, нет.
– Пока ты со мной… – Она вдруг всхлипнула, из глаз потекли слезы. – Мне страшно.
– Ничего, все будет хорошо, – попытался успокоить ее Ярослав, придвинул стул поближе и ласково обнял Катю.
– Не будет… Я все видела, я все знаю…
– Но ты же никому ничего не скажешь.
– А если меня арестуют? Если прижмут к стенке? Если в милиции знают, что я все видела?..
– И ты меня сдашь?
– Нет, не сдам… – неуверенно ответила она. – Я не скажу, а они знают… Меня за дачу ложных показаний посадят… Я на юрфаке учусь, я знаю…
– А я не учусь, но тоже знаю. Жена не обязана свидетельствовать против законного мужа.
– Да, есть такое в Конституции… Но я тебе не жена! – встрепенулась Катя.
– Так это не проблема. Пойдем в загс, распишемся…
– Ты шутишь?
Ярослав ничего не ответил, молча поставил перед ней чашку с кофе.
– Пей!
– Не хочу я в загс! – мотнула она головой. – И замуж за тебя не пойду. Не могу же я выйти и за тебя, и за Марата?
– А зачем за Марата? – похолодел Ярослав.
– Ну, он ведь тоже убивал. Я и против него свидетельствовать не должна… Обязана, но не должна… А если выйду замуж, то и обязана не буду…
– А ты хочешь за него замуж? – с замиранием сердца спросил он.
– Нет, не хочу… Просто подумала…
– И у него все просто. Он даже не помнит, как тебя зовут.
– Петух он. И память у него куриная. И вообще, не собираюсь я за него замуж, – замялась вдруг Катя. – Только если фиктивно… Ну, чтобы не свидетельствовать против него…
В прихожей послышались шаги, дверь в кухню открылась, и Марат переступил порог. Распаренный, удовлетворенный. Он устало опустился на табурет, достал из пачки сигарету и, бросив взгляд на Катину чашку, спросил:
– Кофе пьете?
– Уже остыл.
В голосе девушки угадывалось недовольство, тем не менее она вдруг поднялась с места, включила чайник.
– Да, организуй! – кивнул Марат, а когда Катя поставила перед ним дымящуюся чашку, рукой показал ей на дверь: – Иди в комнату, там Лариса, побудь с ней. Только помни! – И выразительно приложил к губам палец.
Катя ушла, а Марат, повернувшись к Ярославу, произнес:
– Я так понял, у тебя с ней серьезно?
– Серьезней не бывает, – кивнул Ярослав, исподлобья глядя на него.
– Злишься на меня?
– Если бы не ты, как бы я с ней познакомился?
– Ну, логично… – улыбнулся Марат. – Как оно было! Смотрю: стоит, голосует, я и подъехал…
– Что делать будем? – резко оборвал его Ярослав.
– А что делать?.. Рауля уже не вернуть. Да и отомстили мы за него… Разве нет?
Ярослав кивнул. Три трупа – месть вполне достойная. И тянет на высшую меру наказания.