Матвей поднялся на открытую террасу с дощатым полом, распахнул железную дверь с примитивным декором. В прихожей светло, просторно. Мебель такая же простая и новая, как и сам дом. Прихожая, шкаф, стойка бара в каминном зале, гарнитурная стенка на кухне – все из сосны. Просто, без дизайнерских изысков и высокохудожественных тонкостей. В обстановке ощущалась основательность. Наверное, поэтому жилище казалось Дане надежным, безопасным. Дерево будто впитывало в себя все ее тревоги.
Камин интересный, похожий на русскую печь, обшитую диким камнем и выступающую из стены. Рядом кресло-качалка, все как положено.
Возле него Матвей и поставил Дану на пол.
– А огонь зажжешь? – настороженно спросила она.
Еще примет ее за проститутку, начнет домогаться. Он ведь, похоже, без бабы живет. Вроде бы и порядок в доме, но не хватает мелочей, которые привносит в быт нежная женская рука. Камыш у реки растет. Не мешало бы наломать стрелок да в глиняную вазу поставить. Нет, не догадался.
А еще можно было плюшевого льва на стул перед стойкой бара посадить. Это лучше, чем кабанья морда над шкафом, в который хозяин дома превратил дубовую бочку, разрезав ее вдоль. Он прикрепил обе половины к стене и встроил в них полки, на которых стояли бутылки с виски, коньяками, ромом и текилой.
Ну да ладно. Лишь бы резиновой бабы за стойкой не было. Дана не хотела бы оказаться в руках особо озабоченного субъекта.
На внешность Матвей не очень симпатичный. Глаза маленькие, глубоко посаженные, нос большой, с горбинкой, верхняя губа тонкая, нижняя пухлая. На широком подбородке, там, где могла бы быть ямочка, зияет глубокий рубец. Да и правую бровь чуть ли не по всей длине огибает ярко-розовый шрам. Волосы вроде бы густые, но этот короткий ежик на голове все портит.
Вряд ли женщины проявляют к нему повышенное внимание. А если так, то его может переклинить.
– Да, конечно. Раздевайся!
В руках у него появился клетчатый плед. Он развесил его на руках, отгораживаясь от нее будто ширмой.
– Думаешь? – в замешательстве спросила она.
– Знаю.
– Учти, если вдруг что, то ты очень сильно пожалеешь об этом! – на всякий случай пригрозила она.
Мокрое платье плюхнулось на спинку кресла, но Матвей не торопился укутывать пледом полуобнаженное тело.
– Все снимай!
Матвей не мог ее видеть, тогда откуда он знает, в чем она осталась?
– Ты что, подглядываешь?
– Быстрей давай!
Его жесткий командный тон подхлестнул ее. Дана сняла лифчик и трусики. Матвей закутал девушку в шерстяной плед шелковистой нежности и усадил в кресло. Тут же в очаге вспыхнул огонь. Он всего лишь бросил туда зажженную спичку.
Дана усмехнулась. У нее камин зажигался куда проще. Достаточно было подойти к нему и хлопнуть два раза в ладоши. Да и дом у них с отцом не чета этой избушке.
Матвей сходил на кухню, принес полный таз. Дана с удовольствием опустила ноги в горячую воду. Он ушел, вернулся, сел перед ней на корточки, осмотрел больной палец.
– Торопиться не будем. Что у тебя с ногами? – Матвей осматривал ее ступни с порезами и проколами.
Ранки саднили, но в отчаяние Дану не приводили. Это сущая мелочь по сравнению с тем, что могло бы случиться, поймай ее бандиты.
– Да убегала тут от одних…
– Убежала? – спросил он.
Дана почувствовала легкое жжение. Это Матвей провел проспиртованной ваткой по ее исколотой подошве.
– Ну, как видишь.
– А вдруг утонула?
– А что, уже чешуей обрастаю?
– Пока нет, но на крючок уже попалась.
Дана почувствовала боль в пальце, дернулась, но Матвей крепко держал ее за ногу. Он ковырнул в пальце раз-другой, и все закончилось, осталась только стихающая боль.
– Держи! – Матвей протянул ей крючок, который только что вытащил из пальца.
– Зачем?
Матвей пожал плечами. Он-то знал, зачем раненому отдают пулю, вынутую из него, или вырезанный осколок, но если Дана не хочет брать, то уговаривать нет смысла.
– Будем считать, что ты полностью искупил свою вину, – сказала девушка.
Он поднялся, прошел на кухню, вернулся оттуда с большой кружкой.
– Пей, здесь мята и чабрец. Это тебя согреет.
– А телефон у тебя есть? – спросила Дана, кивая в знак благодарности.
– Нет.
– Как это нет? – удивилась она.
– Батарея села.
– Так заряди.
– Не заряжается, новую покупать нужно.
– А Интернет?
– Мне и без него хорошо. Я даже телевизор не смотрю, – сказал он и кивнул на большую плазменную панель, висевшую в углу зала.
– Врешь!
– Почему вру?
– Да потому, что вы все в этом чертовом городе врете! – распалилась девчонка.
– Кто все?
– Да кто угодно! Одни чуть не изнасиловали. Другой обещал домой отвезти, часы, серьги взял и ку-ку! Менты возле банка высадили, гуляй, девочка! Этот козел в Москву повез! Чуть не убили!..
– Кого чуть не убили?
– Меня!
Дана сделала глоток, потом другой. Чай ей не очень понравился. Плохо, когда травяной аромат заглушает основной вкус, но она быстро согрелась изнутри. Ей казалось, что еще немного, и ее бросит в пот. Вдобавок чай успокаивал.
– Кто чуть не убил?
– А-а… – Она вяло махнула рукой.
Дана не хотела говорить о приключениях, выпавших на ее пятую точку.
– Откуда я знаю, кто ты? Вдруг такой же?.. – Она запнулась.
– Да, конечно, такой самый и есть, – сказал Матвей, пристально глядя ей в глаза.
– Какой такой? – встрепенулась девушка.
– Я тебя обманывать не буду. И насиловать тоже. Ты даже ничего не поймешь.
– Что не пойму?
– Заснешь и ничего не почувствуешь.
Дана в испуге оттолкнулась от пола, но кресло не сдвинулось, а закачалось вместе с ней. Так она и знала! Снова маньяк!.. А фундамент высокий, под домом наверняка есть подвал. Как бы там на всю жизнь не остаться. Вот попала!..
– Я пошутил! – сказал Матвей, мягко взялся за поручни и остановил кресло. – Смотрю, ты засыпаешь, расшевелить хотел.
– Пошутил? – Она очень желала в это верить.
– Я смотрю, ты сильно напугана, – серьезно, без тени юмора произнес хозяин дома.
– А ты думаешь, я просто так в речке купалась?
– От кого убегала?
– Убегала… Ты можешь отвезти меня домой?