Наконец, Дерек покачал головой:
– Нет, Фанави ничего не известно. Она не вдела принца.
– Что возвращает нас к исходному положению. Принц Дэйн исчез, и никому не известно, где он.
– Возможно, его похитили?
– Допросы командира мятежного корпуса уже ведутся. Но пока никаких данных у нас нет, а вы понимаете, что отыскать принца необходимо.
По спине Дани невольно пробежал холодок – и вовсе не от льдистого взгляда Къяра, а от того, что она сама буквально десять минут назад говорила с Дереком как раз о подобном. И о последствиях.
– Мы готовы оказать помощь, – сказала Дани, – но я не очень понимаю, как Эстеллары могут помочь.
– Эстеллары – никак. Леди Даниэла, вы поможете, если никому ничего не расскажете. Не стоит допускать панику раньше времени.
– Тогда как…
– Нужны не Эстеллары, – бесцеремонно прервал ее Валентайн. – Нужна Теневая гильдия.
По одному только факту, что он ее не дослушал, Дани поняла, насколько обеспокоен Дерек. Тем временем, Къяр кивнул.
– Да. Возможно, шпионы Теневой гильдии справятся с тем, что пока не под силу королевской гвардии. Ее силы слишком распылены сейчас в городе.
– Конечно. Мы можем отправиться в «Золотого пса» и начать. Когда вы готовы выходить, лорд Къяр?
– Сейчас же.
Дерек поднялся, оставив так и не допитое вино. Следом пружинисто поднялся Къяр. Сама Дани не очень понимала, что же во всем этом делать ей. Но тоже поднялась. Она осталась за спиной мужчин, когда они выходили из комнаты, уже размышляя, что скажет отцу, когда он спросит о цели визита лорда Ревердана. И что следует рассказать Маргрит, а о чем с ней посоветоваться.
Но в дверях Дерек обернулся:
– Ты идешь?
– А ты хочешь взять меня с собой?
– Ну, разумеется. Как я могу делать дела подобной важности без тебя?
В этот день дом казался Яфе особенно пустым и угрожающим. Она не могла усидеть в комнате и обходила комнату за комнатой огромного поместья Каванаров. Но даже когда натыкалась на слуг, те казались ей призраками, созданиями из старых сказок, вынырнувшими в нашу реальность лишь для того, чтобы вновь исчезнуть.
На шествии Яфа гордо сидела на спине Мехары. Накануне они немного потренировались, но взлетать пока драконица не стала – и Яфа была с ней согласна, что пока еще слишком неуверенно чувствует себя на драконьей спине.
Но во время шествия именно Мехара первой поняла, что происходит.
Держись, только и успела она передать Яфе.
А в следующее мгновение драконьи лапы уже оттолкнулись от булыжников мостовой, и Яфе пришлось крепче вцепиться в жесткие чешуйки, чтобы не свалиться вниз. Ветер тут же растрепал ее длинные волосы, уложенные в прическу, а тонкие ткани парадных одежд, теперь хлестали дракона и развивались там же, где драконьи крылья.
В книгах Яфа читала о воинах прошлого, которые с успехом сражались магией с драконьих спин. И ей рассказывали множество сказок и старинных историй о полетах на драконах. Во всех в них повествовалось о благородных воителях, гордо выпрямлявших спину меж драконьих крыльев и обозревавших картины внизу.
Реальность оказалась иной. Яфа вцепилась в чешуйки, крепко прижавшись к ним лицом, и молила богов только о том, чтобы не упасть. Несколько раз перед ее мысленным взором мелькали картины, которые видела Мехара, но у Яфы не было желания в них разбираться.
Только когда драконица опустилась во дворе поместья Каванаров, и Яфа на дрожащих ногах буквально скатилась на землю, Мехара приблизила к ней чешуйчатую морду. Ее глаза смотрели на сидящую на траве девушку в ворохе расплескавшихся вокруг одежд.
Ты в порядке?
– Насколько могу быть в порядке, впервые полетав на драконе.
Это не так сложно, ты привыкнешь.
– Во имя богов, что произошло?
И тогда Мехара передала в сознание человека четкие картины того, что видела сама. Яфа поняла их даже лучше, чем сама драконица.
Я хочу быть с остальными. Они увели Ниневет за город.
– Да… конечно. Возвращайся, когда сможешь.
Вряд ли Яфа когда бы то ни было в этом призналась, но все то время, что не было драконицы, она ждала ее возвращения и не находила себе места. Она приказала закрыть ворота поместья и никого не пускать. Поэтому ходила из комнаты в комнату, нервно теребя перчатки на руках – а за окном постепенно темнело, и на Таркор опускались беспокойные сумерки.
Когда Яфа приказала слугам зажечь в поместье свечи, наконец-то вернулась Мехара. Девушка сразу поспешила к ней.
Вижу, ты привела себя в порядок, усмехнулась драконица. Ее зрение было куда острее человеческого.
Яфа действительно сменила платье на простое бархатное и привела в порядок волосы. Она расчесала их не меньше тысячи раз, пока ждала.
Прости, что так долго. Ниневет… никогда не отличалась уравновешенностью. К тому же, Ферант справедливо решил, что драконам пока лучше не показываться в городе.
– Зачем же ты вернулась?
Ты ждала меня.
Яфа с благодарностью обняла драконью шею, а потом присела под крылом подруги.
– Я не знаю, что творится в городе.
Я тоже. Никто из драконов. Но возможно, твой гость расскажет.
– Мой гость?
Он у ворот. И хотя ты велела никого не пускать, его никакие засовы не остановят. Лучше впусти сама.
Нахмурившись, Яфа поднялась с земли и, отряхнув траву с ткани, направилась к воротам поместья. Там действительно ходили слуги и явно не хотели кого-то впускать.
– Что происходит?
– Там всадник с охраной, миледи. Он утверждает, что канцлер Шестого дома и прибыл к вам.
– Впустите его.
Ворота распахнулись, и внутрь тут же въехало несколько всадников. Успело окончательно стемнеть, так что слуги зажгли факелы, и в их свете Яфа могла удовлетворить свое любопытство, рассматривая гостей – она же сама оставалась не узнанной во тьме.
Она догадывалась, что Касадель Ибран не из тех людей, кто будет разъезжать с охраной, а значит, он хочет, чтобы этот визит стал официальным. Ну надо же, в день такого шествия к ней пожаловал сам канцлер. Правда, судя по его пропыленной одежде, он не из дворца – и не после ванной с парой полуголых девиц.
Решительно спрыгнув с коня, Касадель кинул вожжи одному из конюхов, отрывисто приказав хорошенько позаботиться о лошадях и о его людях.
– Проведите меня к леди Яфе.
– Лучше я сама проведу вас в гостиную.
Он удивился, когда Яфа, улыбаясь, выступила вперед, но не стал ничего говорить или спрашивать. Девушка сделала неопределенный жест рукой и пригласила гостя следовать за ней в поместье. До этого она успела распорядиться, чтобы им подали ужин. Мать Яфы, когда еще была жива, любил говорить, что у девушки может не быть никаких достоинств, но определять, когда гость голоден, а когда ему достаточно предложить десерт или фрукты – ее величайший долг. Яфа не была столь искусна, как мать, но отлично видела, что вряд ли Касадель Ибран явился с пира.