– Кейд Кори, – Саммер расслабила объятия, но держалась за руку Кейд, пока очень ясно и твердо произносила имя четвероюродной сестры, – можно с тобой поговорить?

– Конечно, – сказала Кейд и увела Саммер, а мужчина повернулся на каблуках и исчез из отеля так быстро, как только смог.

Это было похоже на сказку. Кейд увезла Саммер на белом коне, а Люк даже не успел стать чертовым драконом.

Он шел рядом с Патриком, и в голове отдавались эхом ритмичные удары. Люк хотел убраться из отеля прежде, чем выйдет из себя.

– Какого черта с тобой творится? – спросил Патрик без предисловия, как только они миновали двери.

– Твой рот хорошо себя чувствует после того поцелуя?

Патрик усмехнулся:

– Putain, ouais [80] .

– Ну так я это исправлю, – пообещал Люк и ударил его со всей силы.

Патрик отшатнулся и налетел спиной на каменный фасад отеля.

– Блин, это намного лучше, чем кидаться едой.

Усмехнувшись, он всем телом бросился на Люка.

Глава 16

– Я и не подозревала, что мы с тобой так близки, – сказала Кейд, войдя в номер Саммер. – Но я тоже рада видеть тебя, сестренка.

Саммер подошла к телевизору, быстро включила режим прокрутки фотографий, сделанных на острове, и мгновение простояла перед ним, пока делала глубокий вдох. Ей все еще плохо, но она так благодарна Патрику, что могла бы еще раз поцеловать его. А вот воспоминание о неприкрытом презрении, с каким смотрел на нее Люк, вызвало у нее такую тоску, что она опять почувствовала себя пятнадцатилетней.

На экране появилась фотография сияющей от смеха Саммер, одетой в парео. Корона на голове и гирлянда на шее были сделаны из цветов. Садящееся солнце светило ей в спину.

– О, мой бог, да это фантастика, – сказала Кейд. – Саммер, ты так счастлива там. Зачем ты вернулась?

– Сделка с папой. На островах нужна новая спутниковая антенна. Сейчас там часто пропадает связь, иногда на много дней. Если кто-нибудь серьезно поранится или заболеет, то вовремя не получит помощи. А если я проживу здесь три месяца, отец даст денег.

– Я знала, что у него есть чем воздействовать на тебя. Знаешь, моему отцу тоже было очень важно иметь наследника. Но папа отказался от этой идеи, когда понял, что я хочу кое-что другое. То есть когда я смогла объяснить ему, что хочу на самом деле.

– Я говорила ему, – устало ответила Саммер. – Говорила очень громко и ясно. Подошла поближе и сказала в самое ухо. Он же ответил, что если я хочу всю оставшуюся жизнь быть никчемной, то мне нужно хотя бы выйти замуж за кого-нибудь стоящего.

Кейд поморщилась и взглянула на Саммер так, будто просила прощения за то, что никогда в жизни не слышала слов о своей никчемности.

– Я знаю, как бывает трудно преодолевать препятствия. Хотя большинство из них я себе устроила сама, надо признать. Так почему ты была так счастлива видеть меня? Только не рассказывай, каким тяжелым испытанием был для тебя поцелуй того золотого бога. Я понимаю, что такие, как он, обычно не в твоем вкусе, но тебе придется признать, что он симпатичный. И храбрый, если учесть то, как на него смотрел Люк Леруа.

Саммер смущенно пожала плечами.

Ей стало неловко от понимающего взгляда Кейд.

– Кто был тот немолодой мужчина?

– Знакомый по школе-интернату, – кратко сказала Саммер. – Я велю службе безопасности отеля больше не впускать его. Не беспокойся. Он всего лишь хотел попытаться воскресить старую любовь. Он неопасен.

На миг воцарилась тишина.

– Знакомый по школе? Он же выглядит на добрых двадцать лет старше тебя!

Саммер сжала зубы и стала смотреть на фотографии, сменяющие одна другую на экране. О, вот это славное фото. Саммер сидит на земле, а девочки вплетают прекрасные цветы в ее волосы, используя голову Саммер, чтобы тренировать свои навыки.

– Хочешь, я устрою ему неприятности? А если мы расскажем о нем твоему отцу…

– Нет! – резко сказала Саммер. Ее затошнило так сильно, что она едва дышала, но все равно продолжала улыбаться. – Все хорошо, Кейд. Не надо говорить отцу.

Кейд помолчала, размышляя.

– У тебя ведь есть мой номер? Позвони, когда передумаешь. Если тот мужчина так амбициозен, как кажется, я уверена, мне не потребуется много усилий, чтобы он пожалел, что побеспокоил тебя.

– Просто оставь все как есть, Кейд. Мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

– Ладно, ладно, – сказала Кейд после долгого молчания. – Я хотела поговорить об идее Джейми.

Ох, слава богу. Эта тема вполне устраивала Саммер.

– Про то, чтобы привезти сюда подростков для обучения?

Кейд кивнула:

– Ты могла бы очень помочь.

Сначала Джейми, теперь Кейд. Две самые удивительные женщины, которых знала Саммер, считали ее опыт ценным. Да, эти улыбки на лицах моих учеников. Как светятся их глаза, когда они начинают что-то понимать! А быть частью чужой для меня культуры я научилась сама, без подсказок, только сама… это ценно!

– Если мы займемся этим, не поможешь ли нам выяснить, какие методы обучения лучше подойдут этим детям? Джейми сказала, что подросткам приходится уезжать с острова, если они хотят продолжить учебу, но они могут еще какое-то время оставаться на острове потому, что ты с ними занимаешься. Так что ты должна нас понимать.

– Это небольшой остров, Кейд. С тех пор, как я попала туда, высшее образование получил только один из моих учеников.

– И как у него дела?

– Отлично. Он поступил в Гавайский университет, у него… стипендия.

Кейд понимающе посмотрела на Саммер. Та пожала плечами. У нее все еще были сомнения относительно ее стипендиального Фонда для жителей островов Тихого океана – неужели она действительно может облегчить жизнь тех подростков, которые выходят в огромный и жестокий мир? С другой стороны… в глазах Тео светились гордость и мечты. У других детей, которых она не знала, должно быть, тоже есть такие мечты. Да и акции многих ее прежних ухажеров умопомрачительно росли, поэтому создать фонд ей было достаточно легко. Надо же, она опять будет вкладывать деньги в совершенно новое предприятие. Много времени прошло с тех пор, как парни, с которыми она встречалась в колледже, смотрели на нее с такой гордостью и мечтой в глазах, что она теряла способность сопротивляться и давала им деньги. А потом… потом парней поглощали их мечты, становящиеся реальностью благодаря Саммер, о которой они напрочь забывали.