Американ выстрелил, но промахнулся. Тим вжал клавишу на торце рукояти-демпфера, увидел, как лезвие, нацеленное в круглый шлем с иссиня-черным забралом, мелко задрожало, слегка повернул нож и врезался в «паука».

Каким бы мощным ни был вибропривод большого десантного ножа, он не мог сразу преодолеть сопротивление шлема, для этого понадобилось бы прилагать усилие на протяжении нескольких секунд, но у Тимура их не было – и потому в последний миг он решил изменить направление удара. Длинное лезвие напоминало тонкое облачко, мелко дрожащий узкий сгусток без определенных очертаний. Оно прошло вскользь к шлему, Тим согнул запястья, и клинок вонзился в кольчатое сочленение шеи. Американ дернулся и отлип от купола. Черный скафандр вновь полыхнул бликами, они затрепетали, отслаиваясь, радужным туманом разливаясь вокруг. Тимур вырвал нож – из дыры выстрелила, распадаясь сгустками, кровь, а часть сполохов будто прилипла к его скафандру, и по поверхности того побежали блеклые молнии.

В шлемофоне колыхнулась волна помех, шипения и скрипа, перемежаемых пронзительным тонким свистом. Когда Тимур выдернул оружие, его качнуло вбок; обратившись лицом вниз, он увидел всю площадку. Американы-«пауки» собрались на одном краю, возле шлюза, который соединял лазерное гнездо с корпусом энергостанции; дружинники и десант были с другой. Противники, опустившись на колени или лежа на магнитном полу, стреляли, круша расположенное между ними оборудование. Над головами стремительно вращалась, передвигаясь зигзагами, потерявшая управление «крыса» с раздробленным магазином. Единственный, кто стоял, выпрямившись во весь рост, был Карен Шахтар. Сверху Тим видел, что конец поднятого на плечо посоха упирается в кварцевый колпак, а набалдашник направлен в сторону врагов…

Офицер что-то сдвинул – будто спустил курок. Посох выстрелил. Сверхтвердый кварц позади треснул.

Оружие врезалось в купол так, что не выдержала даже углеродная пленка. Тимур увидел, как из заднего конца посоха в четыре стороны крестом ударили белесые потоки – должно быть, там были отверстия вывода реактивной струи. Но струи чего? Казалось, из набалдашника ничего не вылетело – однако большую часть оборудования вместе с лазерной установкой незримый поток снес, стер с лица мира, превратив в горсть элементарных частиц. Материя распалась, в пространстве «провалился» прямой канал, широкая полоса искажения, слизнувшая черных «пауков» вместе со шлюзом. Тот на мгновение окутался дымкой, а после развалился на части.

Убитый американ остался где-то вверху, радужные молнии уже исчезли с космоформы Тимура, он медленно дрейфовал вниз. Помехи смолкли, Тим услышал растерянный вопль Романа: «Берегите скафандры!» По кварцу от места соприкосновения с посохом разбежались трещины, достигли ближайших прутьев – и ромб побелел, крошась. Он вывалился наружу, рассыпался по межсфирному пространству светлым сухим порошком, лазерная площадка накренилась, отламываясь от корпуса, накрытого огромным темным панцирем в квадратах броневых плит, – и медленно закружилась, удаляясь от «Сверхтокамака».

V

При помощи мини-ракет и реактивников они добрались до посадочного отсека, где стояли истребители. Оставшемуся без «крысы» Тиму пришлось сначала цепляться за Паплюха, а после, когда у того закончились пиропатроны, включить реактивник – передвижению с ним кадеты долго обучались на голографических тренажерах. Система состояла из трех мини-двигателей с небольшими подвижными соплами на плечах и в нижней части поясницы, и одного тормозного, на животе.

Уже на истребителе, по дороге к платформе, Тимура одолели сомнения. Он гораздо лучше показал себя на станции, чем в катакомбах под Голливудом, с двумя американами быстро справился. Но сам ли? Может, отец-командир подсказывал, незаметно его действиями руководил? Или у Тимура сноровки прибавилось, вернее, не сноровки, но уверенности в себе, в своих силах, – а это уже помогло действовать быстрее и ловчее? Поначалу, во время боя, Тим решил, что снежинка исчезла, по крайней мере, ослабла на время… но, может, не так все, может, не ослабла вовсе, а перешла на другой уровень, более, что ли, глубокий, так что один только Карен и мог ее видеть, пользоваться ею?

Обратный путь оказался коротким: «девятка» подошла совсем близко. Шахтар сказал, что диверсанты, скорее всего, намеревались запустить энерготрафик, предварительно перекрыв раструб в днище, что наверняка привело бы к взрыву. Однако автоматика безопасности запрещала такое, и чтобы вырубить ее, им необходимо было добраться до операторской. Видимо, американы успели вывести из строя контур, но после того как Шахтар раздробил выход туннеля и отделил от станции лазерную площадку, реактор все равно был автоматически переведен на холостой ход. Ведь чтобы энерголуч включился, должны поступать подтверждающие сигналы от всех четырех площадок, без лазеров которых невозможна точная наводка.

Здесь, в секторе с энергостанцией, оборона лунных была уничтожена. ЧОПы подавили все объекты, хоть мало-мальски похожие на оборонительные конструкции, и теперь жирная зеленая черта боевой платформы в опознавателе словно обросла бахромой – снова прибывали транспорты с десантом. Неприятно кольнула мысль, скатившаяся по ободу снежинки от Паплюха: вчера «девятка» десант приняла, и сегодня, выходит, снова? Значит, потери велики.

– Роман, у тебя отлаженный аналитический ум, – четко прозвучало в шлеме. Отец Карен решил ответить вслух на невысказанные сомнения Паплюха. – Но из-за недостатка исходной информации ты делаешь неверные выводы. Вчера платформа приняла десант для штурма внешнего круга обороны оккупантов. Теперь, с захватом энергостанции, первый этап завершен. Боевая платформа – не межсфирник переселенцев, жилые площади невелики. Сейчас нашу «девятую» используют как перевалочную базу. ЧОПы закончат артподготовку, десантные дружины высадятся на поверхность. Я только что связывался с командованием, нам дают отдых. Десантные челны будут сопровождаться вновь прибывшими звеньями георгов. Владыка Андрей благодарит нас, поздравляет и шлет отеческое благословение.

И снова Тим уловил недовольство Ромы: вот, отец Карен с «девяткой» связывался, с архиепископом говорил, а они, универ-солдаты, и не почуяли, ментально это никак не определили. Командир их слышит и ведет, если нужно, а им не слыхать, что он думает и говорит. Тимур только вздохнул. Эх, Роман! На то он и отец-командир, чтобы ему было больше дано. Больше с него и спросится.

Возле посадочной, как и сулил Карен, толчеи не было. Транспорты поочередно высаживали десант в пассажирский шлюз и отваливали, освобождая место. Солдат везли много, ведь оккупация сфиры, пусть и небольшой, требует крупных сил. Десантников временно размещали под брюхом, в наскоро переоборудованных отсеках – туда пехота попадала по мебиусу, выводившему к магнитному полу с обратной стороны, так что вновь прибывшие ходят сейчас вниз головой.

В общем, георги посадили без помех. Лишь передав челн работным, Тимур почувствовал, как устал. Пока шел бой, пока надо было вести истребитель – держался, но как объявили отдых, так даже вроде и ноги ослабли. А может, это не Тим так расклеился – кто-то из дружины, ему же только передается? Или, может, даже сама мысль о том, что слаб не он, а содружинник – это тоже не его мысль, Тимура Жилина, но соскользнувшая по ободу? Как тут разберешь…