– И кто же помог тебе изменить мнение?
– Обстоятельства. Жизнь – самый лучший учитель.
– И люди, за которыми мы охотимся, имеют к этому какое-то отношение?
– Несомненно, – согласился праведник.
– Тогда прошу, расскажи мне все с самого начала. Даю слово, если твоя история заставит меня передумать, я пойду с тобой до конца, – уверенно заявил констебль.
Дорн сомневался всего минуту, а потом кивнул:
– Что ж, последние дни научили меня чуть больше доверять людям. И ты имеешь право знать, ради чего рискуешь жизнью…
Осенив себя знаком бесконечности, приложив указательный палец сначала ко лбу, а затем устремив его туда, где должно было быть небо, Дорн прочитал короткую молитву. Покрутил символ веры: нить с нанизанными на нее неровными черными камнями, и начал говорить.
Маяк «Спасительная длань» располагался на правой оконечности россыпи остров Фрайделя. Место не для случайных людей. Густые джунгли, десяток разрозненных деревень и целая череда острых, будто зубы акулы, скал. Здесь проходил самый опасный участок торгового пути из Мехеки в Люнц. Сотни судов, настоящие морские караваны, бесконечный денежный поток. С одним неприятным исключением – каждое пятое судно, словно повинуясь неведомому проклятию, натыкалось на клыки каменного чудовища.
Дорн ежедневно взывал к Неведомым мученикам, прося их, чтобы они смилостивились и прекратили череду бессмысленных трагедий. Но те были глухи к любым мольбам. И жертвы множились с каждым днем. Тогда служитель обратился с прошением к высшему духовенству увеличить пребывание праведников на данном острове и построить новые Маяки на возвышенностях у самого горла пролива. Ему хотелось хоть как-то повлиять на ситуацию. Но просьбы его отклонялись одна за другой.
Служитель писал и покорно ждал, а воды выносили на берег безжизненные тела. Иного ответа для него не было.
Дорн делал отметку в своем толстом журнале. Многих жертв так и не удавалось идентифицировать. Впрочем, для служителя Маяка в том не было большой беды. Панихиду он служил по каждому. И неважно, имелся у покойника знак бесконечности или он не принял истину морского причастия.
Тяжелая работа. Уже через год поле было засеяно новыми могилами. А ответа из епархии все не приходило. И тогда Служитель не выдержал. Пробравшись через семь особых кордонов, окружающих кардинальскую епархию, он остался незамеченным. Стража была первоклассной, но никто не мог сравниться с Покинутым. Особая категории священников являлась для большинства коллег абсолютнейшей загадкой. Поселяясь на отшибе, в самых одичалых пределах, они проходили испытание одиночеством. Многие считали это бесполезным издевательством над собственным разумом, но те, кто выдержал послушание, думали иначе. Они обретали не только умение держать язык за зубами, а гораздо большее. Сливаясь с окружающей средой, Покинутые получали в дар способность видеть мир совсем в других плоскостях. И чем дольше они оставались в одиночестве, тем сильнее одаряла их природа.
Те, кто прожил отшельником достаточное время, мог не только не размыкать уста. Их восприимчивость обострялась до предела. Движения приобретали быстроту, а слух – отчетливость. Все чувства без исключения оказывались где-то за привычной гранью, и даже запахи начинали делиться на тысячи неуловимых составляющих. Но это была лишь одна из граней новых талантов.
Каждый служитель Маяка, и неважно какого – Общественного или Одичалого, был обязан практиковаться в воинском искусстве. Эти знания он получал еще в семинарии. Но только здесь, в полной изоляции от всего сущего, ему удавалось доводить их до совершенства.
Именно эти навыки помогли Дорну совершить невозможное – проникнуть в святая святых, папский дворец в Кроакасе. Малый совет был собран в Небесном зале. Воздав молитву и попросив у предков простить ему грехи, Покинутый быстро вырубил двух привратников и вошел внутрь. Кардинал, в отличие от его многочисленной свиты, нисколько не удивился, узрев на пороге одного из сынов веры. Он лишь тихо кашлянул в кулак и пригласил того сесть за стол вместе с остальными старожилами ордена.
Обескураженный такой реакцией святейшества Дорн повиновался.
– Довольно смелый шаг, – произнес кардинал.
– Я находился на грани, – сам того не желая, начал оправдываться отступник. – Отчаянье и страх овладели моим разумом.
– Знаю, – кивнул наставник, – поэтому не виню тебя за проступок. Знаешь, мы как раз обсуждали здесь события, что происходят возле Одинокого мыса. Скажи, известно ли тебе о морском чудовище, которое изводит бедных моряков?
Покинутый лишь пожал плечами и осторожно ответил:
– Слышал о нем от тех, кому посчастливилось спастись. Но своими глазами не видел. Холодный сезон слишком лютует в последнее время. Бури и грозы такие, что не видно кончика собственного носа. А когда Нескучное море вздыбливается во время шторма, то и того хуже.
– Спорить не буду, слухи противоречивы, – изрек кардинал. – И все-таки ответь, как реагируют местные жители на подобную беду? О чем судачат?
– Плохие дела творятся на островах, – не стал скрывать Дорн. – Земли устали от урожая, птицы и животные по гряде перебираются на другую сушу. А от свободных рыбаков я слышал, что в этот год и вовсе рыба перестала идти на нерест.
– Подводные твари! – зло выругался кардинал. – Вот об этом вам и твердит мой престол: нельзя сынам скверны выходить на берег. Все беды из-за этих исчадий проклятой Глубины.
Дорн не стал молчать и громко топнул каблуком. В ответ на него устремились два десятка недовольных взглядов.
– Что вы себе позволяете?! – требовательно спросил первый екарий.
– Хочу лишь поправить его святейшество. На мой взгляд, тут дело вовсе не в подводном народе. Нечеловеки, конечно, иноверы, и ожидать от них можно чего угодно, но, поверьте, тут они ни при чем. Я общался со многими путниками. Помогал тем, кому посчастливилось выжить при крушении. И никто, слышите, никто не упоминал о серокожих пришельцах.
Кряхтя, кардинал встал, прошелся по залу, изредка поглядывая на своих помощников. Остановился возле Покинутого. Обернулся и посмотрел на присутствующих за столом.
– Я всегда знал, что отшельников так просто вокруг пальца не обведешь. Твоя правда, сын мой, дело тут не только в нечеловеках. Скажи, приходилось ли тебе видеть у мыса узкие корабли?
– Если вы говорите о тех, что ходят под серыми рваным парусами и носят флаг солнца, заточенного в клетку, то отвечу – да, видел, – без тени сомнения ответил Дорн.
– Так вот, эти ребята и есть причина, по которой море бушует чаще обычного, – лицо кардинала стало задумчивым. – Понимаешь, глубины содержат такие тайны, что не каждый смельчак решится прикоснуться к ним. Но к сожалению, находятся те, кого не остановить древними проклятиями. Мир меняется и, увы, не в лучшую сторону. Раньше неразгаданные секреты порождали лишь домыслы. А теперь они становятся целью для безумных фанатиков. Мы пытаемся напасть на их след, но пока все попытки тщетны. Они ускользают от нас так ловко, что складывается мнение… впрочем, не будем об этом…