– Ну, хотя бы с тобой все в порядке.
После аварии для машины требуется специальная деталь, которую должны доставить из Индианы или Айдахо, не могу вспомнить точно откуда. А пока мне придется делить автомобиль с папой, ездить в школу на автобусе или просить Джоша подвезти меня, что я и собираюсь сделать.
Вечером, когда мы с Китти смотрим телевизор, звонит Марго. Я зову папу. Мы сидим на диване и передаем телефон по кругу, каждый говорит с ней по очереди.
– Марго, угадай, что сегодня приключилось! – выкрикивает Китти.
Я яростно мотаю головой. «Не рассказывай ей о машине», – произношу я одними губами и одариваю ее предупреждающим взглядом.
– Лара Джин… – Китти загадочно замолкает, – …поругалась с папой. Да, она вредничала, а папа заставил ее быть милой. Вот так они поссорились.
Я выхватываю телефон из рук сестры.
– Гоу-гоу, мы не поругались. Китти просто издевается.
– Что у вас, ребят, на ужин? Вы приготовили курицу, которую я вчера вечером разморозила? – спрашивает Марго. Ее голос звучит так отдаленно.
Я прибавляю громкость на телефоне.
– Да, не беспокойся об этом. Ты уже заселилась в комнату? Она большая? Кто твоя соседка?
– Соседка милая. Она из Лондона, и у нее очень необычный акцент. Ее зовут Пенелопа Сент Джордж– Диксон.
– Боже, у нее даже имя звучит необычно, – говорю я. – А что насчет твоей комнаты?
– Комната примерно такая же, как и в общежитии в университете Вирджинии. Но древнее.
– Сколько сейчас там времени?
– Уже почти полночь. У нас время на пять часов вперед, помнишь?
«У нас время на пять часов вперед». Словно она уже считает Шотландию своим домом, а ее всего лишь день не было, да и то не целый.
– Мы уже соскучились по тебе, – говорю ей я.
– Я тоже по вам скучаю.
После ужина я пишу Крис, интересуясь, хочет ли она заглянуть ко мне, но подруга не отвечает. Возможно, она гуляет с одним из тех парней, с которыми постоянно знакомится. Это мне даже на руку. Мне нужно заняться скрапбукингом.
Я надеялась доделать альбом Марго, прежде чем она уедет в колледж. Но любой, кто когда-либо занимался скрапбукингом [9] , знает – Рим не один день строился. Можно потратить год или более, работая над одним– единственным альбомом.
В комнате играет музыка девчачьей группы Мотаун. Вокруг меня полукругом разложены все принадлежности: дырокол в виде сердца, листы бумаги и страницы из альбома, картинки, вырезанные из журналов, клейкарандаш, держатель для клейкой ленты со всеми разноцветными ленточками из «васи» [10] . Сувениры, как например, театральная программка со времен, когда мы смотрели «Злую» в Нью-Йорке, квитанции, фотографии, ленты, пуговицы, наклейки, брелоки – все здесь.
У качественного альбома есть текстура. Он плотный, толстый и никогда полностью не закрывается.
Сейчас я работаю над страницей Джоша и Марго. Меня не волнует, что она рассказывает всем. Они снова будут вместе, я знаю. А если даже не сразу, то Марго не сможет просто взять и стереть его из своей истории. Он был огромной частью ее выпускного года. Так же, как и всей ее жизни.
Единственная уступка, на которую я согласна пойти, – я приберегла ленту васи с сердечками для этой странички, но вместо нее я просто могу использовать обычную в клеточку. Я прикладываю ленту в клеточку к фотографиям, но цвета выглядят не так хорошо. Поэтому я все-таки использую ленту с сердечками. А потом, покачиваясь в такт музыке, я беру шаблон в виде сердца, чтобы вырезать изображение их двоих с выпускного. Марго будет в восторге от этого.
Когда я аккуратно приклеиваю засохшие лепестки роз от корсажа Марго, папа стучится в дверь.
– Чем занимаешься? – спрашивает он меня.
– Этим, – отвечаю я, приклеивая еще один лепесток. – Если сильно постараюсь, то, возможно, к Рождеству доделаю.
– А-а-а, – папа не двигается, стоит в дверях, наблюдая, как я работаю. – Ну, я собираюсь посмотреть тот новый документальный фильм Кена Бернса, если захочешь, присоединяйся.
Может быть, – говорю я, просто чтобы быть любезной. Понадобилось бы чересчур много усилий, спустить вниз все принадлежности и снова их разложить на полу. Прямо сейчас я вошла в хороший рабочий ритм. – Почему бы тебе не начать без меня?
– Хорошо. Тогда я пошел. – Папа шаркающей походкой спускается вниз. Я работаю над альбомом практически всю ночь, но в итоге заканчиваю страницу Джоша и Марго, она получилась действительно красивой. Следующей идет страничка сестер. Для фона я использую бумагу с цветами, а поверх нее приклеиваю нашу старую фотографию, которую сделала мама. Мы стоим перед дубом напротив нашего дома в одежде для церкви. Мы все одеты в белые платья с розовыми ленточками в волосах. Самое замечательное в этой фотографии то, что мы с Марго мило улыбаемся, а Китти ковыряется в носу.
Я улыбаюсь про себя. У Китти случится припадок, когда она увидит эту фотографию в альбоме. Не могу этого дождаться.
КАК ГОВОРИТ МАРГО, ПРЕДПОСЛЕДНИЙ УЧЕБНЫЙ ГОД – самый решающий, оживленный и настолько важный, что от него зависит вся жизнь. Так что, думаю, мне нужно успеть получить максимальное удовольствие от чтения перед тем, как на следующей неделе начнутся занятия в школе и официально стартует предпоследний год. А сейчас я сижу на крыльце и читаю шпионский британский роман восьмидесятых годов, который купила за семьдесят пять центов на библиотечной распродаже.
Я как раз подбираюсь к самому интересному (Крессида должна соблазнить Найджела, чтобы заполучить доступ к шпионскому коду!), когда из своего дома выходит Джош, чтобы забрать почту. Он тоже меня замечает, поднимает руку, словно просто собирается помахать, но затем все же подходит.
– Привет! Симпатичный комбинезончик, – говорит он, пересекая дорожку.
Мой костюмчик выцветшего голубого цвета с подсолнухами завязывается вокруг шеи. Я купила его в винтажном магазинчике со скидкой семьдесят пять процентов. И это не комбинезон.
– Это пляжный костюм, – сообщаю я, возвращаясь к книге, и стараюсь незаметно прикрыть обложку рукой. Меньше всего я хочу, чтобы Джош критиковал меня за чтение дрянной книжки, когда я просто пытаюсь насладиться приятным днем.
Я чувствую, как он ждет, скрестив руки на груди, и поднимаю голову.
– Что?