— Мы пещерные, — как на заветный пароль отозвался Вустриц, но тут же спохватился, — а ты что, из пацанов?
Алексей, стараясь унять противный озноб в онемевшем теле, попытался убедить своих стражей, что он, дескать, как и они выполняет работу на дороге, только не от «пещерных», а от «тверских». И ему непонятно, почему безо всяких «предъяв» его чем-то «обдолбали», а теперь держат связанным. Нертов видел, как понемногу на лицах бандитов начинает проступать сомнение и надеялся, что его развяжут. А уж тогда…
Но освобождать его никто не стал. Вустриц заметил, что ничего плохого с ним не сделали и не «обдолбали», а просто немного усыпили. И он горделиво похлопал по прикладу винтовки.
— А вот развязать тебя, извини, брат, не можем, — бандит сокрушенно покачал головой, — у нас своя бригада, у вас своя. Приедет старший — разберется, что к чему. Мы за свои дела ответим. Только я, в натуре, что-то не пойму, с каких пор тверские стали «бомбить» эту трассу?
Ответить Алексею было нечего. Он хорошо знал, что все сферы в бизнесе уже давно поделены между разными группировками. Одни, вроде всяких ивченко, курируют нефть, игровой бизнес, транспорт, другие — торговлю по районам, рынки, третьи… В общем, все ниши уже давно распределены и «схвачены». Тверские, о которых ляпнул Алексей, никакого отношения к «Скандинавии» не имели. И об этом не забыли его собеседники. Единственное, что они согласились сделать до приезда своего бригадира — слегка ослабить веревки на ногах и накинуть на плечи куртку, принесенную из машины, а также влили в Нертова грамм сто водки и сунули в рот кусок ветчины…
Уже давно наступило утро, когда Шнапс спохватился.
— Давай, братан, костер закидывать, а то того и гляди «Папа» появится — шума не оберешься.
Вустриц собрался возразить, что еще рано, но, взглянув на часы, засуетился: разжигать огонь было строго запрещено, а «папа», и правда может нагрянуть не вовремя. Бандит закинул пустую бутылку подальше в лес и, лениво попинав в разные стороны головешки, расстегнул штаны, чтобы совместить приятное с полезным. Его примеру последовал и Шнапс.
— Эй, пацаны, — подал голос Нертов, — развяжите хоть одну руку, я ведь тоже не железный.
Бандиты переглянулись и, коротко посовещавшись, согласились, решив, что не фиг правильного пацана мучить, все равно никуда не денется. Поссыт, опять посидит связанный.
Алексей совсем было приготовился к освобождению, уже прикидывая, что первым следует вырубать более тяжелого Шнапса, но тут, к несчастью, послышались три коротких автомобильных гудка. Бандиты, так и не успев сделать доброго дела, уставились на лесную дорогу, по которой к ним приближались две машины.
— Потерпи малехо, — Вустриц кивнул в сторону дороги, — «папа» едет. Он с тобой и разберется.
Из остановившихся автомобилей вылезло человек семь. «Не много ли вас будет на одного беззащитного дальнобойщика, красавцы удалые»? — Подумал мимоходом Нертов, вдруг вспомнив рассказ военного хирурга, лечившего его после автотравмы, а вскоре уволившегося из армии и начавшего специализироваться на модных косметических операциях. Тот, рассуждая о меняющихся со временем критериях прекрасного, уверял, что любого мужика можно сделать писаным красавцем: «Надо только спинку носа посильнее сломать. Но не вбок, а внутрь, спереди. И чтоб срослась неправильно. А если еще чуть опустить края бровей, закачав под них стеарина — на любой конкурс «Мистер World» отправлять можно». Алексей хотел тогда возразить, но передумал и просто налил врачу очередную порцию джина. А тот тем временем продолжал:
— Это тебе не «телки» какие-нибудь, для которых главное, как для псины твоего приятеля — экстерьер. Тут не только бедрами надо работать, а головой. Смотрел «Обыкновенный фашизм»? — Там бабы на конкурсе красоты к трафарету примерялись. А с такой физиономией мужика и примерять никто не будет — сразу приз дадут.
И снова Нертов не поправил врача, перепутавшего голову с мозгами. «А еще я в нее ем» — классический ответ боксера-профессионала…
Все эти мысли мигом вылетели из головы юриста, когда один из красавцев-братков, по повадкам, очевидно, старший, взглянув на Нертова, вдруг воскликнул:
— Ба-а! Кого я вижу? — Товарищ военный прокурор, а какого хрена вы здесь ошиваетесь?.. Эй, Шнапс, Вустриц, где вы его откопали?
Пока «дежурные» докладывали об обстоятельствах задержания Алексея, он вспомнил, где видел бандитского «папу». Это было несколько лет назад, в военном госпитале, куда временно исполняющего обязанности военного прокурора Нертова пригласил начальник отделения. По специальности психиатр, врач за свои двадцать лет службы насмотрелся немало всяких «сачков», «шлангов» и «косил». Правда, относился к ним, в отличие от непосредственных сослуживцев, без ненависти, просто тихо презирая. Но последний экземпляр, как понял Нертов, просто «достал».
Один из солдат — «дедушек», которому до «дембеля» оставалось всего пара месяцев крупно «залетел», жестоко избив двоих первогодков. Алексей, узнав об этом, быстро допросил потерпевших и возбудил уголовное дело. «Залетчику» грозил весьма приличный срок, если учесть, что избиение произошло в карауле, а один из солдат лишился в результате селезенки. Но в тот же день и в том же карауле еще один умник умудрился с помощью зажженной спички посмотреть, сколько бензина осталось в баке дежурного «ГАЗ-66». В результате пришлось срочно разбираться с остатками машины и солдатика. А вопрос с неуставщиной был отложен до утра. Нертов только и успел предупредить в присутствии провинившегося его ротного:
— Сейчас отправьте на гауптвахту за нарушение правил караульной службы, а завтра я допрошу и вынесу постановление о применении меры пресечения.
Утром же оказалось, что допрашивать и арестовывать некого — «дедушка» проявил явные признаки помешательства и был срочно госпитализирован. Нертов и по сей день не был твердо уверен, что такую гениальную идею ему не подсказали отцы-командиры, в надежде избавиться от очередных «палок» (зарегистрированных преступлений) в отчете войсковой части. Но как бы там ни было — расследование застопорилось. Только врач-психиатр не выдержал. Когда «больной» предложил ему «отмаксать» денег за постановку нужного диагноза, майор, забыв про клятву Гиппократа, сам допустил некие «неуставные отношения», говоря проще, набил морду и выгнал из госпиталя, а потом вызвал Нертова. Если бы врач поступил наоборот и сначала позвонил в военную прокуратуру, «дедок» уже досидел бы свой срок. А так солдат просто бежал со службы. Спустя некоторое время, под вывеской той же неуставщины, он умудрился убедить вышестоящих командиров, что бежал, опасаясь издевательств офицеров. Дело замяли, а парня отправили тихонько на дембель. И вот теперь неожиданная встреча…
— Ну что, прокурор, тебя сначала на гауптвахту, а потом — меру пресечения или как? — Пещера гнусно засмеялся и, уже обращаясь к своим подельникам, пояснил, — Этот гад меня хотел посадить годков на десять еще при когда при Горбатом водка подорожала.
— Так он — ментяра? — Подал голос Вустриц.
— Хуже. Он — юрист. Прокурор. И к тому же военный. Они всех у себя «землят» — и наших, и ментов, и гэбэшников. А мы их. Туточки. — И Пещера от души ударил Алексея ногой в голову.