Но уже на третий день зарядил дождь…
— Ингви, я все же не понимаю — ведь ты мог вызвать ливень. С молнией, с градом. Ущерб, нанесенный имперцам дождем, мог быть куда ощутимей… Да что там — я ведь сам знаю парочку заклинаний для небольшой бури. А этот… грибной дождичек… — Сарнак уныло глянул в окно — небо, затянутое призрачной сероватой дымкой, источало какое-то мокрое безобразие. Туман — не туман, дождь — не дождь.
— Зачем? — Ингви с отсутствующим видом перебирал исписанные клочки пергамента, разложенные на столе. Свечи перед ним горели тускло, потрескивая в сыром воздухе.
— ?..
— Зачем буря? Зачем ливень с градом? Чтобы молнией убило одного-другого бедолагу? Имперцев там, — Ингви кивнул в сторону окна, впервые подняв глаза на придворного мага, — так много, что ощутимых потерь им буря не нанесет. Зато есть опасность, что они распознают магическую природу этих фокусов, что я вытворяю с погодой. И положат им конец. Уж на то, чтобы нейтрализовать мои заклинания им силенок хватит. Если распознают… А так… пока льет такой «грибной дождичек», как ты пренебрежительно изволил назвать мое произведение — они не смогут пойти на штурм, верно? И потом, как ты думаешь — весело им сидеть в шатрах и шалашах посреди луж? А? Этот дождь наносит им огромный ущерб! Моральный…
Король горделиво улыбнулся, вылез из-за стола и, подойдя к окну, встал рядом с приятелем:
— Хорошо… На редкость мерзкая погода… Так… Здесь, у окна, посветлее… — демон всмотрелся в огрызок листа, исписанный мелким почерком. — Та-ак… Завтра придется повторить сеанс заклинаний… Максимум завтра… А впрочем, что откладывать — пойду сегодня, а то совсем я здесь закис… Не хочешь со мной?
— Нет уж.
— Ну и ладно. А ты, благородная вампиресса?
Ннаонна, притаившаяся в углу и внимательно слушавшая беседу, тут же вскочила:
— Идем! — девушке, с ее деятельной, активной натурой, сидение взаперти и созерцание серого неба и мокрых окрестностей давно обрыдло, — Ингви, а ведь такой магический дождик колдуны Императора могут прекратить точно так же, как и сильную бурю?
— Могут — если догадаются… Если бы я вызвал гром и молнии вдруг из ниоткуда — любой мало-мальски грамотный колдун заинтересовался бы их природой, здешняя военная наука очень даже подразумевает такое применение боевой магии. Другое дело — мелкий дождик. Надеюсь, им и в голову не придет заподозрить меня. К тому же я замаскировал свои козни, источник дождя — далеко на западе, — демон запахнул полы тяжелого кожаного плаща и поправил складки капюшона, — готова? Амулет надень.
Вместо ответа девушка полезла за ворот и вытянув из-под одежды цепочку, выразительно потрясла ею, показывая, что королевский подарок при ней.
— Тогда идем.
У выхода им встретился Кендаг:
— Вы куда?
— На башню, к Северным…
— Я с вами — хочу на их лагерь взглянуть.
— Да что там глядеть… болото — оно и есть болото… Ну, если хочешь…
…По плащам и капюшонам застучали крошечные капельки… Звук казался мирным, домашним каким-то, убаюкивающим… Улицы города были, разумеется, пустынны — цехи не работали, поскольку почти все работники состояли в ополчении и сейчас либо скучали на стенах под заблаговременно сооруженными навесами, либо отсыпались после ночного дозора. Впрочем, делать в мастерских все равно было нечего — все припасы сырья за месяц осады вышли, да и продавать товар так или иначе было некому… Продуктами тоже не торговали, кто их имел — старался приберечь для себя… В тишине, непривычной для этой обычно оживленной улицы гулко отдавались шлепки подошв по мокрой мостовой…
Король со спутниками и конвоем орков (время-то военное) добрался до башни. Орки остались у ворот, внизу — просушиться, насколько это возможно при такой сырости и поболтать с приятелями, несущими здесь стражу.
С площадки пятого этажа открывалась панорама вражеского лагеря. Зрелище было и впрямь унылое — имперский лагерь больше всего напоминал свалку. Разноцветные когда-то шатры рыцарей и вельмож, шалаши простых ополченцев, несколько наскоро сооруженных хилых деревянных построек, крытых полусгнившими уже ветками, так и не достроенный частокол — все приобрело в конце концов различные оттенки серого цвета… На полпути между городом и лагерем намертво застряла в грязи сооруженная имперцами в первую неделю осады штурмовая машина — деревянный сарай на огромных колесах, внутри которого несколько десятков воинов могли бы раскачивать тяжелое бревно тарана…
Когда блокада столицы только начиналась, имперцы пытались делать все по правилам — разбили несколько лагерей вокруг города, патрули и дозоры непрерывно дефилировали вдоль крепостных стен, внимательно следя за действиями осажденных, команды ополченцев под прикрытием отрядов рыцарей свозили бревна из ближайших лесов, началось сооружение невысокого вала с частоколом вокруг главного лагеря, в центре которого расположилась ставка Императора. Наиболее опытные плотники, собранные из всех отрядов, под руководством гвардейцев приступили к сооружению тарана и штурмовых лестниц… Начавшийся вскоре мелкий теплый дождик не вызвал ни у кого опасений — колдуны даже радовались, что им не придется затрачивать лишних усилий, чтобы защитить осадную технику от огня… На следующий день дождь несколько усилился, но, тем не менее, воины, ругаясь и сквернословя, двинулись на штурм. Оскальзываясь на мокрой земле и чавкая грязью, ополченцы потащили к стенам лестницы и таран, но… в ложбинке, куда стекала вода со стен (Альда не была окружена рвом — этот вид фортификационных сооружений вообще не пользуется в Мире популярностью, зато в нескольких десятках метров от ворот Ингви велел вырыть что-то вроде мелкой широкой ямы, несколько углубить уровень почвы, что ли — на это никто из военачальников имперцев внимания не обратил, поскольку это не являлось препятствием для передвижения штурмующих отрядов) колеса осадной машины застряли в грязи и никакими усилиями сдвинуть с места гигантское сооружение уже не удалось. Справа и слева от Северных ворот имперцы пытались взобраться на стены по лестницам, но стрелы орков посыпались так густо, что ополченцы тут же бросились назад. Лучники, которым было приказано прикрывать штурмующих, не смогли этого сделать — тетивы их луков отсырели, стрелы бессильно падали, не долетая до врага… Командиры пытались послать на штурм рыцарей с их латниками, но те заявили, что отказываются барахтаться в грязи в тяжеленных латах, а сантлакские дворяне — как и обычно — стояли на том, что вообще не собираются идти в бой пешими — это ниже их достоинства…
Принимая все это во внимание, спешно собранный военный совет принял решение отложить приступ до тех пор, пока не кончится дождь и земля не просохнет. Поначалу все действительно ожидали этого пресловутого окончания дождя, но постепенно всеми овладела апатия, никто уже ничего не ждал — просто каждый старался устроиться поудобнее в этом мокром хаосе, в который превратился военный лагерь — особенно после того, как в него вступили отряды, прежде занимавшие позиции вокруг города. Поскольку погода прекратила всякие военные действия — было решено держать армию вместе, чтобы облегчить управление этой беспорядочной аморфной разношерстной толпой. С каждым днем, проведенным под дождем, дисциплина падала все более. Таяли запасы провианта, таяли надежды, в сплошной сырости приходила в негодность упряжь и сбруя, ржавели латы… Армия раскисла под непрерывным мелким серым дождем…