Душевную боль переносить труднее, чем боль телесную.
Публий Сир
После беспокойной ночи я проснулась с темными кругами под глазами и припухшими веками. В последний раз я спала не одна много лет назад, поэтому меня будило малейшее движение того, с кем мне отныне и до конца моих дней предстояло делить постель. Со временем я, разумеется, привыкну, но сколько же места на кровати он занимает… Однако же был в этом и приятный момент: мои шансы замерзнуть теперь равнялись нулю.
Мы перекусили тем, что Лиам прихватил с собой в кухне, прямо в постели, усыпав всю простыню крошками. Мы планировали вернуться в Гленко уже сегодня.
Колин решил остаться ненадолго в Лохабере. Ему, словно раненому зверю, нужно было время, чтобы зализать свои раны. Предлогом стало желание навестить близкого родственника в Ахнакошане. Лиам не стал возражать. Он тоже заметил, как рано Колин ушел со свадебного пира. Что ж, может, оно и к лучшему…
Для меня выбрали послушную лошадку по имени Роз-Мойре. Это был хайлендский пони, немного упрямый, но очень ласкового нрава. У обоих наших спутников, Дональда и Саймона, с похмелья раскалывалась голова, поэтому в дороге, которая оказалась очень спокойной, они говорили мало.
В сумрачную долину мы въехали вскоре после полудня. Тяжелые тучи упорно цеплялись за горные вершины, и вид у них был устрашающий. Воздух был настолько влажным и теплым, что у меня рубашка прилипла к спине. Вот я и вернулась в Карнох…
Из конюшни я прямиком направилась к реке, умылась и присела под ивой. Лиам пришел ко мне позже, когда расставил лошадей по стойлам. Он устроился рядом, и между нами повисло неловкое молчание. Нам обоим было не по себе.
Лепестки ромашки, которые я меланхолично обрывала один за другим, мягко падали мне на юбку. Какое-то время я смотрела на оборванный стебелек невидящим взглядом, потом бросила его в реку и следила за его продвижением до тех пор, пока он не утонул в бурлящей пене маленького водопада. Теперь я стала одной из них, я – жена Макдональда из Гленко. Однако при мысли об этом у меня появлялось странное чувство, что на самом деле мне нет тут места. Мне наверняка придется доказывать, что я теперь не чужачка. В целом обитатели долины были со мной любезны, но ведь тогда они считали меня гостьей, а теперь все переменилось. Теперь я – жена Лиама, однако пока никто еще об этом не знает…
В дороге я все время думала о Меган. А если она на самом деле не беременна? Мне даже хотелось верить в то, что она придумала эту историю с ребенком, чтобы уязвить меня, расстроить, заставить отказаться от Лиама. Я понимала, что Меган вполне на это способна. Ведь в отсутствие Лиама она могла встречаться с другим мужчиной. И даже если она и вправду носит под сердцем ребенка, его отцом может оказаться кто-то другой. Впрочем, если бы она вела себя уж слишком распущенно, то об этом наверняка пошли бы толки. Тем не менее, хотя я и не очень верила в возможность связи Меган с другим мужчиной, отрицать эту вероятность было нельзя. Я вспомнила, как озадачилась, став свидетельницей ее отчаяния и страха перед лицом Эуэна Кэмпбелла там, в Баллахулише…
– Кейтлин, все будет хорошо, – сказал Лиам, который догадался, что меня мучит.
– Мне страшно. Я знаю, что не надо бояться, но ничего не могу с собой поделать.
Он взял меня за руку.
– Никто не знает, что мы поженились, даже Джон. Я решил, что поговорю с ним, когда вернусь, но ты уехала, и мне нельзя было терять время. Я знал, что надо как можно скорее отыскать тебя, чтобы не потерять навсегда.
– И это чуть было не случилось.
– Я знаю.
– А когда ты решил взять меня в жены?
Он подобрал с земли камешек, взвесил его на ладони и бросил в бурные воды Ко.
– За два дня до своего возвращения. Я тогда был в Инверкреране, это в Аппине. Я копался в спорране и наткнулся на кольцо Анны. Я всегда носил его с собой. И в этот момент я подумал о женитьбе. Разве есть лучший способ привязать к себе женщину на всю жизнь?
Он слабо улыбнулся и, посмотрев на меня с озадаченным видом, спросил:
– Как, по-твоему, души умерших могут говорить с нами?
– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Много месяцев я не вынимал из споррана это кольцо. И как раз в тот момент, когда я размышлял, как удержать тебя рядом со мной в Гленко, оно вдруг попалось мне под руку. Думаю, это Анна дала мне подсказку. Она хотела, чтобы я это сделал. Это она открыла мне глаза.
Я невольно вздрогнула и коснулась своего золотого колечка.
В первый раз я вошла в дом Лиама. Он был просторнее того, в котором жила Сара, и в нем было две комнаты – большая и поменьше, отделенная перегородками из переплетенных между собой стеблей тростника. Мебели, посуды и прочей домашней утвари в доме было мало, зато там царила чистота. Лиам развел в очаге пламя, и я увидела подвешенные над ним сушеные рыбины и куски копченого и вяленого мяса. Несколько торфяных блоков Лиам положил возле огня, чтобы они как следует просохли, потом встал и смущенно улыбнулся.
– Я знаю, что в доме очень бедно, – тихо произнес он. – Мы редко бывали тут подолгу. Я попрошу Малькольма смастерить для нас кровать побольше и пару кресел.
– Нам здесь будет очень уютно, – заверила я его тоже не без робости.
Я пока еще не привыкла к мысли, что дом Лиама и Колина теперь и мой дом тоже. Господи, я даже не подумала, что это и дом Колина!
– А где же теперь будет жить Колин? – спросила я едва слышно. От волнения я избегала смотреть на мужа.
– Думаю, он вернется не очень скоро, Кейтлин. Он сделал свой выбор, и ему будет слишком тяжело оставаться в Карнохе, ты ведь понимаешь? Я знаю, что мой брат испытывает к тебе чувства. И я не могу сердиться на него из-за этого. Но все же было бы лучше для всех, если бы какое-то время он пожил в другом поселке.
– Мне очень жаль, что так вышло. Вы ведь были очень близки, – пробормотала я.
Лиам пожал плечами и вздохнул.
– Со временем все встанет на свои места. И Колин найдет себе женщину по сердцу.
Он повернулся к большому шкафу и открыл дверцу.
– Если тебе что-то понадобится, скажи мне об этом.
– Я еще не знаю, что может мне понадобиться. Мне ведь никогда не приходилось вести хозяйство, – сказала я нерешительно. – В Ирландии все в доме делала тетушка Нелли, а у Даннингов я составляла компанию леди Кэтрин и при случае помогала в кухне. Но я всему научусь, если, конечно, ты будешь со мной терпелив, – добавила я и улыбнулась.
– Уверен, ты не дашь мне умереть с голоду, a ghràidh.
Он поцеловал меня, о чем-то ненадолго задумался и продолжил:
– Нужно сходить к Саре и все ей рассказать. Хочешь пойти со мной?