– Поздоровался, – ответил Торквин. – Спросил, не хочет он поехать со мной. Он сказал, что нет. Был расстроен. Когда он ушел в ванную, Торквин спросил, можно одолжить его телефон. Взял телефон. И машину.
У меня ушло мгновение, чтобы все это уложить в голове.
– То есть все эти сообщения от папы… были от тебя?
Торквин кивнул.
Я понизил голос до шепота.
– Он не сказал тебе, что мы хотим, чтобы нас похитили?
– Э-эм… – промычал Торквин.
– Где ты был, Торквин? – вмешалась Эли. – Ты просто взял и исчез в Нью-Йорке!
– А тебя правда зовут Виктор Рафаэль Квинонес? – подхватил Касс.
Торквин глубоко вздохнул. И рыгнул.
– Это так отвратительно, – простонала Эли.
– Случается, когда Торквин взволнован, – пояснил Торквин. – Ненавижу имя Виктор.
Касс засмеялся.
– Я тоже ненавижу полное имя Кассиус!
– Шекспир, – кивнул Торквин. – Из «Юлия Цезаря». «Постный и голодный взгляд».
– Поверить не могу, что ты это знаешь, – восхитился Касс.
– Торквин теперь с Омфалосом, главой Караи, – продолжил Торквин. – Омфалос дал Торквину самолет. Шустрик – хороший самолет. – Он указал на кожаную сумку, что лежала на земле. – При встрече с Масса должен был воспользоваться препаратами… инъекциями. Пфу! Монтировкой проще.
– Погоди, то есть ты приехал сюда за братом Димитриосом? – уточнила Эли.
– Нет! – ответил Торквин. – Приказали вернуть вас. Препараты были на всякий случай.
– Вернуть нас куда? – спросил Касс. – Где сейчас ИК?
– Не могу сказать.
– Кто такой Омфалос?
– Не знаю, – сказал Торквин.
Я потянул Торквина в сторону, туда, где бы нас точно не смогли услышать ребята из Масса, и объяснил в подробностях наше нынешнее положение – приступ Эли, уменьшающийся осколок, план нашего похищения. Он внимательно слушал, бурча и хмурясь, точно решал в уме сложнейшие уравнения.
В конце он бросил задумчивый взгляд на массаринов.
– Торквин совершил большую ошибку…
– Они очнутся, – возразила Эли, – и мы сможем вернуться к нашему плану.
– Профессор Бегад рассердился бы на Торквина. – Здоровяк ударил кулаком по раскрытой ладони. – Не хватает Профессора Бегада. Очень и очень н-н-не…
Касс пораженно смотрел на него.
– Ты же не собираешься плакать, нет? Может, ты перечитал Шекспира?
– Нам всем его не хватает, Торквин, – сказала Эли. – Но прежде чем ты окончательно расстроишься, давайте придумаем, как нам быть.
– Пусть остается с нами, – предложил Касс.
– Он только что вскопал Димитриосом землю, – напомнила Эли.
Касс пожал плечами.
– А нельзя засунуть его в багаж? Или пусть летит за нами на Шустрике?
– Нельзя, чтобы наш план провалился, – заявил я.
– Нет. Ваши жизни – это самое важное. – Торквин, не отрывая взгляда от лежащих без чувств массаринов, почесал бровь. После чего набрал полную грудь воздуха и с шумом выдохнул, словно бык. Повторив вдох-выдох, он закрыл глаза и поднял над головой монтировку. – Делайте.
Мы обменялись непонимающими взглядами.
– Э-э, что делать? – спросил я.
По краям густой бороды Торквина заблестели капельки пота.
– Прежде чем Масса очнутся, – сказал он, – вы вырубите Торквина.
Не то чтобы я ожидал, что брат Димитриос пустится в греческий пляс, когда увидит лежащего на земле Торквина, но обрадоваться-то он должен был.
Вместо этого он, в изумлении качая головой, вытер носовым платком лоб.
– А я думал, мы давно избавились от этого примата.
Если бы он только знал, чего мне стоило вырубить Торквина. У этого парня голова такая же крепкая, как гранит. Поэтому я, Джек Маккинли, замахнулся монтировкой, как заправский бейсболист, и с гулким звоном врезал ему по голове с такой силой, что здоровяка швырнуло вперед, точно соломенную куклу. Мое показательное выступление заставило Эли закатить глаза. Придушенным голосом она объявила, что моя крутизна раз и навсегда задвинула Марко далеко на задний план.
Надеюсь, вы этому не поверили.
По правде говоря, я не мог по-настоящему ударить Торквина. Никто из нас не был способен на столь грязный поступок. Может, он и бывал жесток и подчас странно себя вел, но он был нашим другом и защитником. Ну, что-то вроде того. Так что в итоге мы уговорили его воспользоваться препаратами из его же черной сумки. Среди них оказался транквилизатор, который вырубил его за несколько секунд. Дело было сделано.
Димитриос залез в мини-вэн.
– Полагаю, стоит разделаться с ним раз и навсегда, – проворчал он.
– Нет! – хором вскрикнули мы.
– Пожалуйста, – взмолилась Эли, – оставьте его в покое, и мы обещаем, что отправимся с вами по-хорошему.
– Торквин безобиден, – быстро добавил я. – Теперь, когда Институт Караи уничтожен, он… растерян. Правда. Он не опасен.
Брат Димитриос встал над бесчувственным священником.
– Это выглядит не так уж безобидно.
Разбитый «Мерседес» с громким гулом загорелся. Между ним и Торквином было, наверное, футов пятнадцать.
– Надеюсь, мне не придется сожалеть о своем милосердии. – Нахмурившись, брат Димитриос подхватил своего помощника и потащил его к мини-вэну. – Давайте убираться отсюда! – крикнул он нам.
– Погодите, а как же Торквин? – спросила Эли.
Но Димитриос уже запустил двигатель и вызволил руки Мустафы из окна-капкана. Спихнув его на пассажирское сиденье, он схватил ружье.
– Залезайте! Сейчас же!
Касс покосился на Торквина.
– С ним все будет в порядке, Джек. Он придумает, как выбраться отсюда, когда проснется. Идем, нам пора.
Мы взобрались в мини-вэн. Взвизгнув шинами, автомобиль обогнул взятую папой напрокат машину и помчался по шоссе. Я смотрел на неподвижное тело Торквина, удаляющуюся черную точку неподалеку от дымящейся машины.
В следующий миг оглушительный грохот сотряс округу, и задние колеса мини-вэна подскочили и с силой бухнули по дороге. Мы с Кассом и Эли прижались лицами к стеклу. У меня перехватило дыхание.
Торквина нигде не было видно. То место, где он лежал, скрылось в густом облаке черного дыма.
* * *
Мне словно всадили нож прямо в сердце.
– Не могу поверить… – прошептала Эли.
– Не верю. – Лицо Касса посерело. – Нет. Он жив. Он сбежал. Он…