– Береги его, ладно?
Он кивнул и спрятал осколок в свой кошелек. Я услышал, как брат Йоргос зовет нас с края полосы. Выглядел он не очень счастливым, если не сказать больше. Он сильно хмурился, а его кожа заметно потемнела от солнца. У него были такие глубокие морщины, что можно было легко представить себе целые семейства москитов, резвящихся внутри. Мы расстались с ним не лучшим образом. Где-то в джунглях неподалеку от горы Оникс росло дерево, в стволе которого остался отпечаток от его затылка – напоминание о Торквине.
– Идите за мной, – приказал он. – Пошевеливайтесь.
– Мы тоже рады тебя видеть, – буркнула Эли.
Мы пошли за ним по широкой тропе, протоптанной в джунглях. За плечами Йоргоса висела сумка, шлепающая его по спине в такт ходьбе. Я не уставал смахивать с себя насекомых, которые липли ко мне дюжинами.
– Могли бы хотя бы снабдить нас репеллентом, – проворчал я.
– Брат Йоргос сам как репеллент, – отозвалась Эли.
Йоргос резко развернулся.
– На вашем месте я бы поберег чувство юмора, – сказал он. – Оно вам понадобится.
Когда мы вышли из джунглей к лагерю, я тут же понял, что он имел в виду. На то, во что его превратили люди из Масса, без слез нельзя бы взглянуть. Намеки на серьезные преобразования были заметны еще с воздуха, но к подобному я оказался не готов.
Институт Караи во многом напоминал университетский городок – здания из красного кирпича с каменными ступеньками, связанные друг с другом сочными лужайками и выложенными кирпичами дорожками. Теперь же эти дорожки забетонировали, а лужайки засыпали гравием. В ходе вторжения Масса разрушили до основания пару зданий и соорудили на их месте строения совершенно иного типа – безликие бетонные коробки с крошечными окнами. К моему облегчению, величественный, похожий на музей Дом Вендерса устоял. Но его стены пострадали от бомбежек, и сейчас велись работы по замене разрушенных кирпичей. Семь колонн продолжали венчать широкие ступени, но с мраморного фронтона было сколото слово «Вендерса». На земле, готовый к установке на пустующее место, лежал цементный блок с высеченным на нем словом:
МАССА
– Скоро здесь все будет идеально, – произнес брат Йоргос с сильным греческим акцентом. – Масса сильны. Не то что Караи когда-то. Больше не будет всех эти финтифлюшек, кирпичного городка а-ля Гарвард и витающих в облаках сумасшедших ученых.
Эли почесала голову.
– Ты не против повторить?
Брат Йоргос, ворча, пихнул нас в новое, напоминающее бункер здание по соседству с Домом Вендерса.
Я втайне надеялся, что нас отправят в наше старое общежитие, сейчас скрытое в строительных лесах, на которых толпились служащие Масса. Не то чтобы там было так уж уютно. Но общежитие сошло бы за дворец по сравнению с длинным металлическим коробом, по которому мы сейчас шли.
Дверные ручки выходящих в коридор дверей соседствовали с массивными замками, а окна все были зарешечены. Внутри нас встретил запах мокрого цемента и оловянной стружки. Звеня подошвами по металлическому полу, мы проходили мимо тесных пустых комнат. Пригнувшись под низким металлическим косяком, мы зашли вслед за Йоргосом через открытый дверной проем в просторную квадратную комнату с квадратной дырой вместо окна.
– Гостиная, – объявил он.
– Диваны и плазменную панель привезут завтра? – поинтересовалась Эли.
Глаза Йоргоса вспыхнули.
– Вы здесь, чтобы работать. – Он расстегнул свою сумку и бросил на металлический стол груду смятой одежды. Сверху легла белая рубашка-поло. На левом нагрудном кармане была эмблема в виде буквы «М». – Ждите брата Димитриоса. Переоденьтесь. От вас плохо пахнет.
– Где нам сесть? – спросила Эли.
– На пол, – ухмыльнулся Йоргос. – Что довольно для тараканов, того хватит и вам.
И он с топотом вышел из комнаты. Касс отвернулся и молча уставился в окно. В джунглях начало темнеть. Было трудно поверить, что с момента нашего пробуждения в Греции прошел целый день.
Эли привалилась к стене.
– Ну ладно, Портной, давай, сметай нам что-нибудь по-быстрому. Потому что мне все это не нравится. И у меня такое чувство, что мы совершили несусветную глупость, когда решили вернуться сюда.
– Не расслабляйтесь, – призвал я. – Для нас главное – это найти Фидла и других повстанцев. Они где-то там. Должны быть.
– Ты видел тех пленных, Джек, – возразила Эли. – И это лишь те, кого Масса пощадили!
– Это брат Димитриос так сказал, – не согласился я. – А брат Димитриос врет. Фидл спас многих. Как только мы найдем их, все изменится. С нами будут специалисты своего дела. Бойцы. Мы вернем остров, восстановим локулус исцеления, найдем мой рюкзак и заберем его.
– Давай пять. – Эли подняла раскрытую ладонь.
Касс с раскрасневшимся лицом обернулся на звук хлопка.
– Вы что, серьезно? – убитым тоном прохрипел он. – С какой планеты вы упали? Вы правда надеетесь все это пережить? Правда думаете, что мы этого достойны?
– Касс?.. – осторожно произнесла Эли. Мы с ней переглянулись. То были первые слова Касса с тех пор, как мы покинули Грецию.
– Они мертвы, Джек, – заявил он. – Они все мертвы, как Торквин. Ты видел те пожары в джунглях? Масса выкуривает их из леса.
– Это просто дым, Касс, – резонно возразила Эли. – Он еще ничего не доказывает.
– Подумай об этом, Джек, они сбежали, не взяв с собой ничего, ни оружия, ни средств связи, ни еды! – Касс уже почти орал. – Если их не прикончит дым, это сделает голод! Как вы не понимаете? Мы с вами трупы, мы все! Это был ужасный план! Они разделят нас, получат все, что им нужно, а потом убьют! Они зло! Бегад мертв, и Торквин мертв, и Фидл мертв, и мы тоже мертвы!
Его крики звонким эхом отражались от металлических стен. Я оцепенел. Лишился дара речи.
– Ты… ты не убивал Торквина, Касс, – с трудом выговорил я. – Ты ни в чем не…
– Если ты скажешь это хотя бы еще раз, я и тебя убью тоже! – рявкнул Касс.
В уголках его глаз заблестели слезы, и он отвернулся назад к окну. Эли подошла и остановилась в паре дюймов от него. Не касаясь, просто стоя рядом. Она сделала глубокий вдох.
– Слушай, хочешь, скажу тебе кое-что, чего я никогда не говорила?
– Нет, – ответил Касс.
– Это прозвучит глупо, – продолжила Эли, – но моя мама была под большим впечатлением от знакомства с тобой. Она психолог и хорошо умеет читать людей. Она сказала, что у тебя невероятно крепкий эмоциональный стержень.
Касс фыркнул.
– Ты права. Звучит глупо.
– Знаешь, что она еще постоянно говорит? – не останавливалась Эли. – Что недостаток сна – первое, что вырубает человеческие мозги. Что минимум пятьдесят процентов всей психологической боли можно облегчить регулярным сном.