У Чико нет совести? Да ведь это не он, а ее отец разглагольствует сейчас о завещании, хотя его мать еще даже не успели предать земле, а его жену интересует новый любовник-юнец, а не поместье, из которого она уже и так выжала все, что могла.
На экране сотового Лиззи высветился параллельный входящий звонок. Сердце екнуло – это Чико.
– Не забудь, что этот человек похитил у меня нечто бесценное… – продолжал наставлять ее отец.
– Ты имеешь в виду твоих лошадей?
– Нет. Я говорю о твоей матери. Чико Фернандес украл ее у меня.
Поджав губы, Лиззи с сомнением покачала головой. Но все же она ни в чем не будет уверена до конца, пока не услышит все подробности от самого Чико. Хотя сейчас это невозможно: ведь их разделяет полмира.
Теперь Лиззи поняла, почему много лет назад люди так легко поверили в то, что между Чико и Сереной что-то было. Возьмите красивую и скучающую светскую львицу с нежеланной дочерью на руках и мужем гораздо старше себя, добавьте чертовски привлекательного латиноамериканского грума – и вот уже летят искры…
Сойдя с поезда в деревне Роттингдин, Лиззи первым делом направилась в сторожку, чтобы взять ключи от господского дома. Чико снова звонил, но она не ответила, чувствуя, что сейчас не в силах с ним разговаривать. Все мысли только о бабушке – остальное подождет.
– Лиззи! Ты вернулась! Входи! – Хэмиш, муж Энни, служащий у Фэйнов егерем, гостеприимно распахнул дверь.
Лиззи шагнула с мороза в тепло коттеджа, словно в объятия. В очаге жарко горел огонь, на кожаные диваны были накинуты теплые шерстяные пледы, по комнате плыл аромат пекущихся булочек.
– Так замечательно снова видеть вас обоих! – воскликнула Лиззи.
Радостно обняв ее и почувствовав напряжение гостьи, Энни предложила:
– Не хочешь выпить с нами хотя бы чашечку чаю?
– Спасибо, но мне еще так много нужно сделать, а сейчас я собираюсь отпереть дом.
– Смерть твоей бабушки нас сильно опечалила, – негромко сказал Хэмиш.
Лиззи подметила, что он не спросил, какое будущее ждет их с Энни. Сжав в кулаке полученные ключи, Лиззи напомнила себе, что судьба всех жителей деревни зависит от нее. Нельзя опускать руки, нужно бороться.
– Я вернулась навсегда, – сказала она, – и как-нибудь разберусь со всеми проблемами.
– Мы беспокоимся за тебя, Лиззи, – произнес Хэмиш со своим шотландским акцентом. – Пожалуйста, если тебе понадобится помощь, не будь слишком гордой, чтобы о ней попросить.
– Хорошо.
Торопливо шагая к дому под порывами ледяного ветра, Лиззи размышляла о том, что для спасения поместья одной только решимости мало. У нее нет денег, работы и даже диплома, на который она рассчитывала.
Кинув взгляд на экран сотового, Лиззи увидела, что Чико звонил еще раз. Наверное, узнал о смерти ее бабушки и хочет выразить соболезнования. Спасибо ему, конечно, за это. Но Чико принадлежит к той части ее жизни, которую Лиззи оставила за спиной. Теперь придется полагаться только на собственные силы.
Рейс на Шотландию задержали из-за погодных условий. Чико от нетерпения не находил себе места, но поделать ничего не мог. Погода – это единственное, что неподвластно его контролю.
Вторые сутки он сидел в аэропорту, ожидая, когда стихнет снежная буря. У него было много времени поразмышлять, и сейчас он корил себя за то, что не был более откровенен с Лиззи. Почему он не поговорил с ней по душам, когда она стояла перед ним? И почему она не отвечает на его звонки?
Чико пришел к выводу, что ему нужно контролировать свои страсти: гасить гнев, сдерживать вожделение.
Чико Фернандес советует сам себе? Ну и ну! Во что превратилась его жизнь?
Но он мог сейчас думать только о Лиззи, беспокоился за нее. Ведь она потеряла любимую бабушку и сейчас будет жить совсем одна в своем огромном доме. Так не должно быть. Чико пытался убедить себя, что с тем же пылом бросился бы на помощь любому из своих учеников. Но это не объясняло, откуда тогда такое сильное отчаяние в душе из-за отказа Лиззи отвечать на его звонки. Это вызвало у Чико воспоминания о том, как он когда-то не получил ответа на свои письма. Но теперь он знал, что до Лиззи они не дошли. Интересно, ее родители тоже вернулись в Роттингдин и снова причиняют ей проблемы? Необходимо это выяснить. Сейчас, после смерти бабушки, Лиззи особенно уязвима.
Все оказалось хуже, чем она ожидала, подумала Лиззи, включив свет. Впрочем, нужно радоваться тому, что хотя бы не отключили электричество. Она ступила в холл и, пройдя по мозаичному полу, остановилась посреди ковра под свисающим с потолка старинным канделябром, оглядывая дом, где прошло ее детство. Когда сюда двенадцать лет назад переехала бабушка, комнаты наполнились суетой и смехом, а теперь тут было тихо и пусто – словно старый дом ожидал кого-то, кто снова вдохнет в него жизнь. Лиззи удивилась: и как она раньше не замечала, какое все здесь ветхое. Наверное, раньше деятельная натура бабушки творила настоящие чудеса. Благодаря ей было не важно, что ковер изрядно вытерт, а портьеры выцвели, потому что дом наполняло счастье. А теперь тут только Лиззи и пауки.
Нужно что-то с этим сделать. Поставив сумки на пол, Лиззи направилась на кухню, но тут кто-то постучал во входную дверь. Сердце подпрыгнуло от волнения, и пришлось себе напомнить, что Чико не мог бы так быстро тут оказаться. Да и с чего вообще ему сюда приезжать?
Это пришла Энни. Лиззи никогда еще не была так рада ее видеть.
– Я собираюсь снять со всей мебели чехлы, повоевать с пауками на чердаке и украсить дом к Рождеству, – объяснила она экономке и про себя решила, что устроит рождественскую вечеринку. Этот дом еще не умер. Его обитатели запомнятся вовсе не как унылые трусы, они покинут свое родовое гнездо в сиянии славы – в память о вдовой герцогине.
– Вечеринка? – Энни поджала губы, и сперва Лиззи показалось, что она против. Да и как можно одобрить сумасшедшую идею устроить праздник, когда на это совсем нет денег? Но в ответ прозвучало: – Это замечательная мысль! Твоей бабушке она бы уж точно понравилась. Пойдем приступим к работе. – Экономка повела хозяйку в комнату, где хранились щетки и швабры, чтобы выбрать оружие для борьбы с пауками.
Закончив уборку, уставшие Лиззи и Энни сели на кухне пить чай.
– Даже если нас отсюда выселят, деревня надолго запомнит наш праздник, – с довольной улыбкой заявила Лиззи, оглядываясь. Все вокруг сияло чистотой и пахло свежестью. Но тут реальность напомнила о себе, и лицо Лиззи грустно вытянулось. – Какая жалость, что у меня нет денег на то, чтобы сделать эту рождественскую вечеринку особенной!
– Твою бабушку здесь все очень любили, – нежно сказала Энни. – Если в Роттингдине и должно произойти чудо, то лучшего времени для этого, чем Рождество, не найти.
Лиззи печально вздохнула. Как бы ей хотелось верить в чудеса! Однако их не бывает. Впрочем, она оставила свои мысли при себе, чтобы не обижать Энни.