– Но золото является универсальным денежным эквивалентом. – Ариэлла возражала отшельнику вовсе не потому, что была с ним не согласна, – она хотела услышать доводы мудреца.

– Эквивалентом чего является золото? – усмехнулся Слепой Библиотекарь. – Мудрости? Доброты? Справедливости? Быть может, тот, у кого много золота, знает что-то, чего не знает никто другой? Нищий, просящий подаяния на базарной пощади, может оказаться во сто крат умнее и щедрее богача, пожалевшего для него медную монету. Вот! – двумя сложенными вместе пальцами Хесроб постучал себя по лбу. – Вот единственный универсальный эквивалент, по которому можно судить о человеке. При этом, конечно, не стоит забывать о том, что разум должен дополняться чувствами. Бесчувственный гений ничем не лучше сентиментального дурака.

Когда герои привели себя в порядок и пришла пора прощаться, отшельник взял руки Ариэллы в свои и сказал:

– Запомни, что я скажу тебе, девочка. Первое: магия сильна, но не всесильна. Второе: для того чтобы что-то увидеть во тьме, нужно погасить свет… Запомнила?

– Конечно. – Ариэлла улыбнулась и поцеловала отшельника в морщинистую щеку.

– О! – блаженно закатил глаза Хесроб. – Нужно непременно оставить на стене запись о сегодняшнем дне!

– Только не забудь потом, что это был за день, – усмехнулся довольный Веспер.

– О, разве такое забудешь! – Отшельник проводил Ариэллу долгим взглядом.

– Еще бы, – согласился дварф. – Не каждый день увидишь, как непобедимый Веспер Голдхейм одним ударом заваливает невидимый псевдогриб!

Отсалютовав отшельнику секирой, гордый дварф первым шагнул в темный проход.

Следом за ним, махнув на прощанье рукой, покинула пещеру отшельника Ариэлла.

– Может, помочь камень на место поставить? – предложил на всякий случай Терваль.

– Да ладно, – усмехнулся Слепой Библиотекарь. – Надо будет, сам управлюсь. Вы лучше за своей рыжей присматривайте.

– А что с ней не так? – насторожился Лигон.

– С ней все в порядке, кроме одного – она слишком доверяет магии.

– Разве магия – это плохо?

– Магия – это очень хорошо. Если помимо нее знаешь еще что-то.

Глава 22

Система пещерных ходов, о которой говорил Слепой Библиотекарь, оказалась не очень сложной. Но дорога вышла не близкой – чтобы добраться до места, странникам потребовалось без малого три дня. Запасы еды к тому времени совсем оскудели, и, к вящему недовольству Веспера, путникам приходилось обходиться размоченными в воде черствыми лепешками, которыми их снабдили в обители Белой Воды.

– Это не еда, – твердил дварф, пережевывая размокшую лепешку. На лице его при этом сменяли друг друга выражения крайнего недовольства, недоумения и гадливости. – Совсем не еда…

– Отшельники годами питались одними этими лепешками, – попытался как-то приободрить его Ванфар.

– Я не отшельник, – волком глядел на авира Веспер. – Я – дварф! И для нормальной деятельности моего организма необходимы мясо и эль! Иначе я вконец ослабну. И, может быть, даже умру.

Как только Веспер подумал о собственной трагической кончине, лицо его приобрело выражение крайней грусти. Он будто заранее, со всем миром заодно, скорбел о безвременном уходе из жизни замечательного дварфа Веспера Голдхейма, всеми любимого героя и просто отличного малого.

Ворота, закрывающие вход в подземное убежище Каддара Неведомого, они увидели, только когда подошли к ним вплотную. Вернее, увидели-то они их издали, только не сразу поняли, что это именно то, что они ищут. Слепой Библиотекарь называл вход в руины воротами, в то время как на деле это оказался огромный черный монолит с грубо обработанной поверхностью. То, что это своеобразная дверь, можно было догадаться, лишь разглядев щели по ее периметру, настолько узкие, что в них невозможно было даже лезвие ножа просунуть.

Ариэлла направила свет на черную, будто бездна, плиту. Ни надписей, ни каких-либо знаков. Рыжеволосая приложила к плите ладонь. Холодная, как и должна быть.

– Ну, и чего мы ждем? – поинтересовался Веспер. – Хесроб сказал тебе слово!

– Ты тоже его знаешь, – не оборачиваясь, ответила Ариэлла. – Вот и скажи.

– Не-е, – затряс бородой Веспер. – Ты маг, ты и говори.

Ариэлла глянула на дварфа через плечо.

– А ты что ж, боишься?

– Почему это боюсь? – выпятил грудь Веспер. – Подумаешь, большое дело, слово сказать. Только это – твоя работа. Понимаешь? Я – монстров убиваю, ты – всякие потайные двери открываешь.

– Ал-Атар, – сказала Ариэлла.

И ничего не произошло.

– Может, погромче надо? – предположил Терваль.

– И убедительнее, – добавил Лигон.

Ариэлла приложила ухо к стене. Вслушалась.

– Нет, – покачала головой девушка. – Слово не действует.

– Не может быть, – уверенно произнес Ванфар.

– Почему?

– Слепой Библиотекарь не мог ошибиться.

– Все ошибаются.

– Только не он. Если он сказал слово, значит, оно работает.

– Попробуй сам, – предложила Ариэлла.

Ванфар подошел к плите и медленно провел по ней ладонью. Монолит был обработан очень грубо, и рука монаха чувствовала все неровности поверхности, все ее выступы и впадинки.

– Что будем делать, если дверь не удастся открыть? – спросил Лигон.

Ариэлла молча пожала плечами.

– Веспер, подойди, пожалуйста, – попросил Ванфар.

– Чего еще? – Дварф подошел к монаху.

– Встань поближе к плите.

– Зачем?

– Я хочу забраться тебе на плечи.

– Чего?!

– Мне нужно осмотреть верхний край.

Недовольно сопя, Ванфар скинул с плеч мешок, поставил рядом секиру и встал враскорячку, упершись ладонями в камень.

Авир запрыгнул дварфу на плечи, встал во весь рост и снова принялся водить ладонью по плите.

– Что ты ищешь? – поинтересовался Лигон.

– Пока не знаю, – не прерывая своего занятия, ответил монах.

– Но что-то ведь ты надеешься найти? – решил зайти с другой стороны эльф.

– Да, – ответил авир.

После столь исчерпывающего ответа дальнейшие расспросы теряли всякий смысл.

– Ариэлла, – сказал Ванфар через минуту. – У тебя были краски.

– Не краски, а цветные магические бальзамы, – уточнила рыжеволосая.

Авир не придал большого значения ее словам.

– Без разницы. Мне нужно что-нибудь красящее.