На этот раз летать пришлось Красавчегу. Его швырнуло вместе с креслом и расплющило о стену, что не могло прибавить ему хорошего настроения.
Когда Ник вернул кресло на место и расположился в нем снова, вид у него был очень обиженным.
– Извини, забылся, – пришлось мне признать свою неправоту.
Похоже одной минаралкой тут не отделаешься, и я достал из ящика стола початую бутылку бурбона. Нацедил себе и Красавчегу на два пальца. После воздушных пируэтов, которые он только что отмачивал, пара капель виски ему точно не помешает.
– Если ты не будешь контролировать свой язык, то одними извинениями ты не отделаешься, – сказал Ник, принимая от меня стакан.
– Так что все-таки случилось?
– Если бы я знал, что случилось, то поехал бы не к тебе лясы точить, а проблемы рещать.
– Тогда рассказывай по порядку, – потребовал я.
Рассказ не занял много времени. Все началось вчера вечером, когда тетушка Пиу в очередной раз поссорилась с Крэгом Шу по прозвищу Дракончик. Закончилось все плачевно. Тетушку Пиу пробрало внезапное расстройство желудка, и она всю ночь не могла слезть с горшка. Дракончику тоже перепало. Он до утра утомленно икал, и каждый раз когда икота прорывалась наружу вместе с ней в окружающее пространство вырывался маленький огненный шар.
Дракончик крепился, старался побороть икоту, но все тщетно, к утру на него страшно было смотреть. Он стал бледным, точно простыня в морге, глаза глубоко запали в глазницы, и с каждым новым иком его передергивало, точно он пописал на оголенные провода. В конце концов он перестал воспринимать реальность, и не мог уже сопротивляться Лизе Бабочке, которая все-таки ослушалась его и вызвала врача.
Доктор был очень не доволен, что его выдернули из постели, но Бабочка если надо, бывает очень убедительна. Он внимательно осмотрел Дракончика, не нашел ничего предосудительного, но прописал порошки, за которыми надо было слетать к Илье Грому, аптекарю с Сокольницкой улицы.
Стоило врачу уйти, как огнеопасная икота Дракончика закончилась, одновременно с этим тетушка Пиу смогла покинуть место своей дислокации.
Никто ни о чем не узнал бы, но тетушка Пиу зловредная женщина, она не смогла простить своих страданий Дракончику, и сразу же утром отправилась в полицейский участок, где накатала заяву, в которой обвинила его в отравлении.
Красавчег не хотел сначала давать делу ход, но все же съездил в гости к Дракончику и подробно его обо всем расспросил. К тому моменту, как он вернулся в участок, там уже царила чехарда. Множество альтеров собрались в участке с жалобами на соседей, друзей, членов семьи. Все свободные от патрулирования улиц кентавры заняли рабочие столы и принимали письменные заявления, и к каждому из них выстроилась длинная очередь. Посмотрев на этот дурдом, Красавчег не нашел ничего лучшего, как сбежать из участка и отправиться ко мне.
– То что произошло с Дракончиком и тетушкой Пиу дело темное, и мне пока не ясное. А остальные то что хотели? Зачем они взяли твою крепость в осаду?
На язык уже скользнуло привычное «подбрось и выбрось», но я во время спохватился, и стиснул зубы, настороженно оглядываясь. Кресло подо мной мелко задрожало, то же самое произошло с креслом Красавчега, но в остальном Вселенная оказалась благосклонна к нам.
– Да кто с чем приехал. С поносом человек десять. С икотой, с разными физическими проявлениями, бородавками там, или чего хуже, – сказал Красавчег. – Слушай, давай не будем тут рассиживать, а полетим, посмотрим что к чему.
– На месте разберемся. Это правильно, – согласился я.
И хотя на сегодняшний день у меня были другие планы, да и виски в стакане призывно звенело кубиками льда, но я все же заставил себя встать из-за стола и направиться на выход.
* * *
Красавчег не преувеличил степень стихийного бедствия. Возле полицейского участка было настоящее столпотворение. Десятка два альтеров оккупировали ступеньки участка, громко и увлеченно о чем-то разговаривая. От греха подальше мы приземлились на крыше здания, и спустились по черной лестнице на второй этаж, где нас встретил Джек Браун, один из лучших кентавров Большого Истока, и Карма, наш главный судмедэксперт.
Карма выглядела как всегда сногсшибательно. Миниатюрная вечно юная женщина, точеная фигурка, пышная грива каштановых волос, восточный разрез глаз, в которых блестел озорной огонек. Признаться честно, таю я рядом с этой женщиной, ну ничего с собой поделать не могу. Но должен себя держать в руках. Карма женщина строгая, не потерпит вольностей по отношению к себе. Да и если отчаяться на попытку построить с ней что-то стоящее, то тут труба дела, тушите воду, сушите весла. Карма перевернет всю твою жизнь с ног на голову. Завтракать будем сидя на потолке, и это значит правильно, и от этого никуда не деться. Поэтому я и держу себя в ежовых рукавицах, иначе почувствую как этими рукавицами меня обхватит кто-то другой.
– Как тут? Справляетесь? – спросил Ник у Джеа Брауна.
– Держимся из последних сил. Еще чуть-чуть и начнем сдавать позиции, – признался Браун.
– Что? Неужели все настолько плохо? – не поверил я.
– Люди все приходят и приходят. Катают жалобы на соседей, родителей, братьев, на сестер, на прохожих. Количество бумаги растет в участке. Только вот мы ничего с этим поделать не можем. Как нам бороться с рогами на голове, которыми наградили Прокопыча его благоверная с лучшим другом. Он требует избавить его от проклятия и наказать чернокнижников, – доложил Браун. – Рога решили спилить, но с женой и любовником мы ничего не можем поделать. Нет доказательств, что это они у него на голове вишневое дерево прорастили.
В конце коридора показались два посетителя голодного вида. У одного была синяя борода и взгляд опереточного злодея. Второй шумно дышал и испускал пар ушами, ртом и ноздрями, словно герой комедийного мультика.
– Пойдемте в кабинет, поговорим. Здесь слишком шумно, – предложил я.
Хотел в сердцах выругаться, но вовремя вспомнил о последствиях и передумал.
Красавчег распахнул двери своего кабинета и объявил нас VIP-гостями, находящимися под его защитой. Пришлось озабоченным посетителям искать себе новые жертвы.
– Итак, с чем мы столкнулись? – озвучил Красавчег вопрос, который волновал всех.
Я опустился в старое потертое кресло, достал трубку с табачным кисетом, и вскоре уже дымил.
Карма села напротив меня, открыв вид на обольстительно прелестные ножки. И как тут о деле думать, да злодеев ловить, когда тут такие красоты пропадают.
Красавчег занял командирское место за столом шерифа. Только Джек Браун остался стоять. Ему просто кресла не хватило.
– Если проанализировать все обращения, то мы имеем дело с овеществленными чужими пожеланиями, проклятиями, и прочими высказанными вслух пословицами, поговорками и присказками. Как это работает, я не знаю. Кто в этом виноват, ни одной дельной мысли в голове, – сказала Карма, показав ровный ряд белых зубов.