– Лихо! – задумался я, посматривая вокруг и прикидывая: – А ты мне каким боком служить собрался?
– За спасение моих племянников я тебе до самой смерти готов бесплатно отрабатывать!
Я тут же с улыбкой стал показывать, что пошутил:
– Ладно, мы с тобой просто друзья. К тому же с меня все равно – дом и все к нему полагающееся. А вот эти все пленники недавние мне так же задолжали?
– Ну, это уже чересчур. Они ведь даже суток в плену не пробыли, и ты лично своим оружием их не портил. Иначе говоря, они тебе не угрожали. К тому же…
Явно имелась еще куча разных нюансов к таким интересным законам, но тут показалась из-за поворота голова бредущего по дороге каравана. И я принял решение:
– Эту красотку сажай внутрь и можешь развязать. Эти три здоровяка пусть выбирают себе коней по нраву, остальных лошадок в пристяжные или к повозкам. Ну и самое ценное, что тут в этих кучах имеется, – на вторую повозку. Пусть Эльф там на вожжах посидит. Ему нельзя еще резко двигаться.
– А почему Эльф? – удивился Кабан, отдав вначале нужные распоряжения и начав отвязывать Гулшар.
– Стреляет хорошо. И на одного моего знакомого… хм, похож.
Он покладисто кивнул и крикнул несколько фраз в спину осторожно взбирающемуся на козлы парню. Я узнал только знакомое слово «эльф». Судя по тому, как лучник согласно кивнул и даже попытался улыбнуться, новое имя или прозвище ему понравилось.
А я навис над кучами снесенного к нам добра. Если реквизировать все, повозка будет перегружена. Поэтому я жестами показывал молодцам, что брать, а что откидывать в сторону. Они мотались как заведенные, хоть порой и пошатывались в стороны. Словно их заносило ветром. Все-таки без сотрясений мозга не обошлось, и я решил, что на ближайшем привале надо будет ребят подлечить. Да и о плате для них договориться. А то как-то не с руки было мне эксплуатировать людей, пользуясь их чрезмерной благодарностью. Слава местным шуйвам (или кто тут у них?), деньги были, и в немалом количестве. Ибо бывшие пленники даже кошели со сносимых к повозке поясов не срезали.
И мы не проверяли, что там и сколько. Звенит? Ну и ладно, потом разберемся.
Напоследок Кабан, после кратких переговоров со мной, прямо с козлов своей повозки громко обратился ко всем собравшимся. Заявил от нашего имени, что больше нам ничего не требуется, имущественных исков не имеем, от выкупа отказываемся. Все оставшееся на дороге принадлежит пострадавшим путникам. А также все, что еще в лесу осталось от разбойников. Ну и настоятельно посоветовал всем очевидцам здешнего сражения упоминать обо мне, как об Ангеле с Небесного плато. За иное обращение, дескать, ваш освободитель может и рассердиться. Потом обидится, а потом… сами гляньте вокруг, что может случиться.
Половину речи услышали и в голове каравана, который замер, чуть не доезжая до нас.
На том и распрощались, трогаясь довольно резво в путь. И только тогда я прикинул, что мы потеряли в пути чуть больше часа. Максимум – полтора. Зато наш отряд увеличился на пять человек и мы стали несравненно богаче.
Я сожалел лишь о том, что запас моей внутренней энергии еле-еле дотягивал до одного процента. Больше воевать было нечем. И если на оставшемся пути к городу вновь окажутся разбойники…
Полтора часа мы двигались вполне интенсивно, пока вдали не показался Завиншан. За это время мы с Кабаном обсудили всю нашу дальнейшую стратегию и тактику. Мои опасения, что никому из пятерых новых попутчиков на сто процентов доверять нельзя, вызвали полное одобрение.
– Времена не те, люди тоже мельчают, – бормотал недовольно магистр. – Старые законы высмеиваются, о чести знают лишь понаслышке. Так что проверять наших друзей доведется, и не раз. Ну и не факт, что кто-нибудь из них сразу в городе от нас не скроется в первом же переулке. А девице твоей я вдвойне не доверяю, хоть ты и ручаешься за ее честность. Не нравится она мне.
Ну да, такая грязная, с потеками слез на пыльном лице, в изорванной одежде, с неряшливой прической она уже совсем не походила на мою прелестную и величественную Марию Герчери.
Но во всем остальном Кабан меня поддержал. И как только встали на короткий привал, сразу начал беседу с воинами. При этом не стоял, а специальным инструментом, прихваченным еще мною в лагере, снимал цепи с тел копейщиков и щитоносца. А баял он примерно так:
– Мой работодатель не хочет вас неволить, заставляя работать на себя и выполнять его довольно деликатные, а порой и кровопролитные поручения. Поэтому он разрешает любому из вас спокойно покинуть нас в городе, забрав себе в подарок коня и подобающее оружие.
Все четверо крепко задумались, поглядывая на меня с уважением и с понятными опасениями. Но все-таки им явно импонировала такая постановка вопроса от великого Колдуна Смерти. Потом первым высказался щитоносец:
– Мне надо будет уйти для личной мести через два месяца.
– А мне надо будет покинуть вас через месяц! – с каким-то особым отчаянием заявил лучник. Я на это солидно покивал и добавил: – Хорошо, ничего не имею против. Мало того, за каждый месяц службы вы добавочно получите, кроме коня и оружия, по пять золотых.
Столько не каждому полусотнику платили в личных армиях знати. Все четверо озадаченно хмыкнули, но копейщики заявили после этого с особой твердостью и непоколебимостью:
– Нам не надо денег! Мы отслужим три месяца только за кров и за стол. Потом видно будет.
– И нам не надо денег, – добавил Эльф от себя и от своего товарища. – А когда мы отдадим долг мести, вернемся служить обратно. И будем служить столько, сколько понадобится господину Кол… – Он оборвал себя и замялся. Но и второе слово лезло из него с трудом: – Анге…
– Ладно, ладно! – остановил я его взмахом руки, догадавшись, в чем проблема. – Зовите меня просто капитаном. Договорились?
Сначала мой переводчик попытался выяснить, кто такой капитан. Объяснил ему два варианта на выбор. Либо воинский чин среднего офицерского состава; либо капитан корабля. Похоже, последнее нашим воинам понравилось больше. Так я и стал в этом мире пиратом без корабля: капитан Бармалей Дубровский.
Кстати, имена воинам пришлось тоже давать новые. Прежние они не захотели использовать, хотя и назвали их, ничего не скрывая. Ну и один копейщик резонно заметил:
– Раз уж капитан имя дал Эльфу, то пусть и нам что-нибудь солидное измыслит.
Появилась у меня мысль назвать троих здоровяков соответственно Огр, Орк и Тролль. Раз уж Эльф появился. Но благоразумно передумал. Мало ли как жизнь дальше сложится? Узнают парни перевод, могут и обидеться. Да и что мне, шикарных имен не хватит?
Копейщики стали называться Рэм и Ромул, а мечник – Византий. Но тут и Гулшар отозвалась. Пока мы переодевались во все лучшее, она помыла личико, привела себя в порядок и вновь стала походить на мою возлюбленную. Поэтому я не смог ей отказать, когда она попросила: