Джули так и не довелось взять чью-то жизнь во дворе поместья, но зато, когда она одной из первых влетела в просторный холл дома, чуть не наделась грудью на длинное лезвие шпаги, которую держал в руках молодой мужчина в синем мундире.
– Держать по ветру, – Арабелла вдыхала полной грудью соленый ветер Архипелага, в ее огромных карих глазах светилось плохо скрываемое счастье – она наконец-то была в море.
Джули стояла по левую руку от нее и отлично видела, что новоявленному капитану сейчас просто ну очень хорошо. Впрочем, и она сама была безмятежно счастлива – закончилось ее прозябание на плантациях, и теперь плевать ей с высокой колокольни на то, что она теперь вне закона уже на двух островах, что заполучила себе во враги такого гигантского монстра, как «Торговая Компания», и даже таких отъявленных головорезов, как наемники из «Синих волн». Лучше уж так, чем снова махать мачете, лучше пару дней живую кровь пить, чем месяцами падалью питаться.
А почудили они напоследок на Брабадосе ох как неплохо. Надо думать, долго еще плантаторы будут вздрагивать по ночам, слыша непонятный шум.
Джули прикрыла глаза и будто снова вернулась в ту веселую ночь.
– Тварь! – зарычал красавчик в мундире, разрывая все шаблоны о молодых и галантных офицерах из сериалов. – Запорю, мразь, свиньям отдам на съедение!
– Фи, – сморщила носик Бланш, стоящая рядом с Джули. – Как некрасиво прозвучало. А ведь, наверное, вы аристократ, как и я.
Джули, возможно, и послушала бы ответ офицера, но времени у нее на это совершенно не было – судя по всему, основная резня переместилась в глубь дома, и ей не хотелось торчать здесь, у входа, когда главное действо разворачивается там.
– Режь его! – завизжала она, уставившись за спину офицера. – В печень, в печень втыкай!
Красавец сдвинулся влево и инстинктивно глянул назад, чем Джули немедленно и воспользовалась.
Острие ее рапиры несильно кольнуло наглеца в бедро, тот запоздало попытался парировать этот удар и пропустил еще один, более серьезный – в плечо.
– Мразь! – буквально завыл офицер, уже совершенно беспорядочно маша своей шпагой с инкрустированной золотом гардой.
– Ну да, как-то так, – не стала спорить Джули, сделала несколько шагов, словно вальсируя «раз-два-три, раз-два-три», и с силой ударила крикуна навершием эфеса своей рапиры в висок.
Офицер рухнул как подкошенный, и к нему немедленно приблизилась Бланш с ангельской улыбкой на лице.
– Какой миленький, – чуть ли не всхлипнула она, глядя на безукоризненно-красивое лицо мужчины. – Какая лапочка! Даже убивать его жаль, но тут ничего не поделаешь.
И она потянулась к горлу теперь уже совершенно беззащитного гостя дома Иезекиля Косты, в ее маленькой ручке был зажат очень недурственный кинжал. Видно, красавица уже успела где-то им разжиться.
– Даже не думай, – остановила ее Джули. – Арабелле пленный нужен, уж не знаю, на кой дьявол. Пусть пока живет, только связать его надо.
– Да? – немного обиженно спросила Бланш. – Жа-алко. Ну ладно, я с ним потом позабавлюсь. Так даже приятнее – он будет как десерт после обеда.
Она подошла к окну и ловко срезала несколько гардин, которые перебросила Джули, отметив:
– Недурственная работа, атойское плетение. Папенька такие специально у купцов заказывал в наш особняк.
Джули перевернула офицера, тот застонал.
– Нет-нет, миленький, – подбежала к нему Бланш и с силой снова ударила его по голове рукоятью кинжала. – Ты пока здесь полежи, у нас еще дела. Но мы еще увидимся, сладкий мой!
Связав руки и ноги пленника, девушки оттащили его в угол и накрыли шторой, сорванной все с того же окна.
– Не за-дох-нись, – кукольным голоском сказала офицеру Бланш, впихивая ему в рот платок, который она у него же из-за обшлага рукава и вытащила.
Обитатели дома знали о том, что вспыхнул бунт, но сделать толком ничего не успели. Могли бы убежать, но, как видно, не предполагали, что дойдет до того, что резня перекинется в дом. Расслабилось семейство Коста, слишком заплыло жиром, слишком привыкло к безопасности и безнаказанности.
Джули и Бланш взбежали по лестнице на второй этаж, огибая трупы, и там наткнулись на схватку, которая разгорелась в большой и красивой бальной зале. С десяток девушек-рабынь чуть ли не врукопашную схватились со слугами, которые решили выступить на стороне хозяев. И, увы, преимущество было не на их стороне – крепкие темнокожие лакеи явно побеждали. На глазах Джули один из них просто-напросто задушил страшненькую Энджи Эль Мерк, осужденную за казнокрадство, подлог, растление малолетних. Громадных размеров негр сжал ее горло и держал до тех пор, пока та не перестала дергать конечностями.
– Плохо дело, – сообщила Бланш. – Эдак скоро нас всех перебьют.
Она, как маленькая молния, скользнула за спину негра-гиганта, отбросившего тело Эль Мерк в сторону, и очень ловко прыгнула ему на загривок.
– Уррр! – заревел негр, пытаясь ухватить проворную аристократку, но та не стала дожидаться этого, с невероятной сноровкой ухватилась за его лоб, чиркнула лезвием кинжала по горлу и соскользнула с лоснящегося черно-эбенового тела, как капля пота.
Негр будто поперхнулся, поднес руки к шее и недоуменно посмотрел на Бланш, застывшую около стены.
Сквозь пальцы его просочились первые багровые капли, причудливо смотрясь на черном теле.
Дальше Джули не видела, она заметила, что трех рабынь буквально зажали в угол несколько темнокожих, и напала на них сзади.
Слуги есть слуги – потеряв четырех человек, они отступили в глубь коридора, оставив поле битвы за повстанцами.
– Надо же, какие они живучие, – услышала Джули и повернулась к Бланш. – Ну, эти, черные.
Де Форсез сидела на корточках и таращилась в глаза умирающего негра. Он лежал в огромной луже крови и, как ни странно, все еще был жив, его глаза буквально вылезали из орбит, он также не отводил их от лица аристократки.
– Сколько в черных людях силы, – зачарованно повторила Бланш, окунула палец в красную лужу у своих ног и облизала его. – А кровь, как у нас, – красная и соленая. Никаких отличий.
– Бланш, ты чокнутая, – с уверенностью сообщила ей Джули.
– Конечно, – согласилась с ней та. – В нашем славном и древнем роду де Форсез было столько кровосмесительных браков и врожденных заболеваний, что ни я, ни мой брат или сестра не могут быть нормальными. И если бы у меня появились дети, они тоже были бы ненормальными, правда, хвала небесам, их у меня никогда не будет, поскольку я вряд ли найду мужчину, от которого я хотела бы их иметь. Впрочем, меня это все не печалит. Жизнь прекрасна и удивительна, и что мне за дело до игр моего разума? Ой, умер все-таки.
Бланш закрыла пальчиками вытаращенные, как у рыбы, и остекленевшие глаза негра-гиганта.