«Дело врачей-отравителей» напрямую увязывалось с делом Абакумова – Шварцмана и в материалах следствия именовалось, как «Дело о сионистском заговоре в МГБ». Оно было связано и с проходившими судебными процессами в Восточной Европе, о которых речь шла выше. Так в ноябре 1952 г. на процессе в Чехословакии, где подсудимыми проходили 13 человек, из них 11 евреев, включая председателя ЦК КПЧ Рудольфа Сланского, было озвучено обвинение в покушении на убийство президента республики и одновременно генсека КПЧ К. Готвальда при помощи «врачей из враждебного лагеря». Ссылки на те события появились и в документах послевоенного следствия по делам кремлевских врачей. Вскоре после того, как записке Огольцова был дан ход, начались аресты ведущих врачей, связанных с лечебным управлением Кремля. В тексте официального сообщения об их аресте, опубликованного в газете «Правда» и других центральных газетах в январе 1953 г. говорилось буквально следующее:
«Некоторое время тому назад органами государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза. В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М. С., врач-терапевт; профессор Виноградов В. Н., врач-терапевт; профессор Коган М. Б., врач-терапевт; профессор Коган Б. Б., врач-терапевт; профессор Егоров П. И., врач-терапевт; профессор Фельдман А. И., врач-отоларинголог; профессор Этингер Я. Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А. М., врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт.
Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.
Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали здоровье последних, умышленно игнорировали данные объективного исследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их.
Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А. А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имеющийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А. А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А. С. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные средства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти.
Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя маршала Василевского А. М., маршала Говорова Л. А., маршала Конева И. С., генерала армии Штеменко С. М., адмирала Левченко Г. И. и других, однако арест расстроил их злодейские планы, и преступникам не удалось добиться своей цели.
Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, – состояли в наемных агентах у иностранной разведки.
Большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией “Джойнт”, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву “об истреблении руководящих кадров СССР” из США от организации “Джойнт” через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса.
Другие участники террористической группы (Виноградов В. Н., Коган М. Б., Егоров П. И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время» (Правда, 13.01. 1953).
Следствию, однако, явно не хватало действительных фактов для доказательства преступной деятельности «врачей-вредителей». Не высока была цена и личных «признаний», цену которым хорошо знали. Допросы врачей вел уже известный нам следователь Рюмин, тот самый, что сдал Абакумова. Он был известен своей жестокостью и ненавистью к евреям. Когда после смерти Сталина всех арестованных кремлевских врачей выпустили, а Рюмина арестовали и призвали к ответу за зверства и пытки подследственных врачей, он писал в своей оправдание, что его «куратор» из ЦК ВКП (б) С. Д. Игнатьев дал указание «бить их «смертным боем». (АП РФ, ф.3, оп. 58, д.222, л.246). В ходе этого следствия, когда стало очевидно, что доказательств вины врачей катастрофически не хватает, именно Рюмин вспомнил о давней объяснительной записке Тимашук, датированной 1948 годом, о которой Авакумов после смерти Жданова информировал начальника охраны Сталина Власика, а тот передал ее шефу на рассмотрение. Сталин, как уже говорилось, наложил на сопроводительной записке Абакумова резолюцию «В архив». А тут вдруг из архива все это извлекли и сделали едва ли не главным, медицински сформулированным, аргументом в пользу обвинения, а саму Тимашук – героиней борьбы с мировым сионизмом и завербованными им врачами-вредителями. (Справедливости ради, отметим, что она в такие героини не рвалась, ее такой сделали сталинские идеологи во главе с М. А. Сусловым, и писавшие под их диктовку журналисты, такие, как Ольга Чечеткина из «Правды». Но сколько Тимашук ни доказывала, что в момент написания ею той злополучной записки она просто выполняла формальность, как врач, обследовавший больного, она так и осталась в памяти потомков, как осведомитель КГБ и фурия антисемитизма). Рюмин достал из архива также заключение экспертов 1948 г., которые признали диагноз, поставленный Тимашук Жданову (инфаркт миокарда), необоснованным. И вот, спустя четыре года, это заключение стало доказательством вины целой группы кремлевских врачей. Четыре года спустя письму Тимашук дали ход, а Абакумова обвинили в том, что он его якобы скрыл, чтобы «врачей-убийц» не разоблачили. В обвинительном заключении по делу Абакумова этот аргумент использовался в полную меру, несмотря на то, что он, как шеф МГБ, сделал все, что от него в таких случаях требовалось, чтобы привлечь внимание Сталина к тому эпизоду. То, что все это было повернуто против него, говорит лишь о том, что дело Абакумова было также сфабриковано, как и дело о преступной деятельности врачей Кремлевской больницы и о существовании в МГБ сионистской террористической организации, для дискредитации и обвинения всего руководства МГБ.
Дело кремлевских врачей – одно из самых позорных и гнусных в истории КГБ. Где врачи-убийцы действительно существовали и активно использовались, так это именно на Лубянке. Вот они-то и убивали высокопоставленных пациентов, которых невзлюбил Хозяин, по его поручению и по приказу очередного кровавого наркома. В советской истории тому немало примеров. Достаточно вспомнить о том, как по решению ЦК отправили лечиться героя гражданской войны Михаила Фрунзе, чтобы зарезать его на операционном столе. Я уже не говорю о разработанных в лабораториях КГБ ядах, технологиях кодирования, не раз опробованных для заказанных Кремлем убийств, психиатрическом воздействии со смертельным исходом и прочих грязных «врачебных» методах устранения неугодных.