Но не топор и плуг служили орудиями евреев, а корыстолюбие, пронырливость, бесстыдство. Выжимая из всего окружающего последние силы, евреи неустанно жаловались на судьбу, издавали стоны, проливали слезы. Открыто гонимые, они вымещали накопившуюся в них злобу тайно. Народы Запада убедились, что чувства благородства неизвестны сынам Иуды, а деньги им дороже свободы, или, лучше сказать, всякая свобода для них – в деньгах. Ради своего обогащения, евреи готовы на что угодно. Во всем, однако, мог он обманывать христианина, но только не в том, что он еврей и желает быть евреем. Иудейские законы являлись постоянным вызовом и наглой демонстрацией против «поганых», среди которых кошерный иудаизм, тем не менее, процветал, размножался и богател. А после эмансипации жидовство кагала выступило, к посрамлению его песнопевцев шаббесгоев, даже с яркостью, неизмеримо большей, чем в прежние времена.
Что бы ни рассказывали евреи, а и во все Средние века припадки религиозного фанатизма христиан являлись сравнительно редко, да и обусловливались другими, отнюдь не только вероисповедными причинами. Это доказывается фактом, что евреи никогда не подвергались преследованиям в папском Риме, равно как и тем неизменным покровительством клира, о котором не мог не засвидетельствовать сам созванный Наполеоном синедрион.
XVI. Еврей – природный иезуит, а иезуит – только искусственный еврей. Средневековая же история сынов Иуды приурочивается главным образом к Испании, [28] – начиная с остготов, которые благоволили «избранному народу», и переходя через вестготов, относившихся к ним, наоборот, строго. Впрочем, если евреи проникли в Рим лишь около 140 года до Р. Х. при консулах Попилим Лоне и Каике Кальпурнии, то в Испанию они попадали с финикиянами, а частью и оставались там, вероятно, уже за тысячу лет раньше. С другой стороны, через две тысячи лет, испанские евреи сносились отсюда даже с хазарами, которые по их, кажется, совету задумали обратить в иудейство и русских славян, как это учинено было раньше не только с самими же хазарами, но, в незапамятные времена, с царством Эламским, на юго-восток от Месопотамии, а в римскую эпоху и с княжеством Адиабеною, на Верхнем Евфрате. Проделывая это единственно в целях собственного властолюбия, евреи переписывались, как сказано, с хазарами и, в тот же период, изменнически навели в Испанию мавров, а через них терроризировали местное население. Этим они сами вызывали погромы: в Толедо – 1108 года, в Севилье – 1379 года, Бургосе, Валенции, Кордове, Барселоне и опять в Толедо между 1388 и 1413 годами, а затем и в других местах. Именно в Толедо при благосклонном участии сынов Иуды, проникли мавры для порабощения всего юга Испании, где затем и оставались в течение такого же времени, какое только теперь успело пройти в Англии для норманнов от дней Вильгельма Завоевателя. Таким образом, и освобождение Испании от мавров логически сопровождалось уже всеобщим погромом евреев через совершенное их изгнание Фердинандом и Изабеллою.
В награду же за их предательство в Толедо один из старейшин «многострадальной синагоги» на пути долгих лет обязан был являться ко дню Пасхи на паперть собора и получать здесь от архиепископа пощечину…
Однако, раньше чем сподобиться столь редкой чести, евреи сумели проникнуть и на юг Франции, ожидовили там целую провинцию – Лангедок, вызвали кровавые междоусобия в католической церкви, развратили орден тамплиеров, служащий главным источником не менее иудаизированного сейчас масонства, а будучи, наконец, изгнаны вновь, стали перебегать из Франции в Германию, затем в Австрию и Польшу, в заключение на наших глазах, распространились по всей России. Самое гнездо ученого талмудизма проникло в Испанию через север Африки, – в свою очередь, по изгнании «угнетенного племени», в VI столетии по Р. Х. калифами багдадскими из Месопотамии. К этому моменту величайшая иудейская святыня, – вавилонский Талмуд, была уже завершена в академиях (иешиботах) Суры, Пумбедидты и Негардеи (две – на Тигре, а одна – на Евфрате). Пробравшись в Испанию, «избранный народ» восстановил эти академии в Севилье, Гренаде и Кордове. Несколько позже, разные другие иешиботы появились в Монпелье (на юге Франции) и в Кракове, а для нашего, так сказать, апофеоза, – и в Вильне, этой vagina Judaeorum, откуда и доныне Талмудическая премудрость расходится, устно и печатно, по всему иудейскому миру.
Еще недавно, здесь образовалось новое акционерное общество именно для ритуальных изданий еврейских.
XVII. Согласно со сказанным, гораздо прежде Ллойды и, несомненно, лучше, чем это мог бы сделать он, испанский иудаизм воспитывал целые стаи наследственных иезуитов-талмудистов повсюду. Мероприятия были рассчитываемы столь лукаво, что в самой Испании к концу XI века, евреи сделались всемогущими. Но, без всякого сомнения, и коммивояжеры кагала не дремали. По образцу испанских учителей своих, они подыскивали отхожие промыслы даже особого рода.
В непостижимом ослеплении римские папы за мрачный период Средних веков не только считали возможным допускать евреев на высшие ступени церковной иерархии, но, как бы для изысканного, собственного посрамления, рисковали и на следующее: так как на богословских диспутах, тогда чрезвычайно модных, дерзновенные и в коварстве искусившиеся талмид-хохимы нередко одолевали наивных подчас прелатов, то решено было наиболее занозистых сынов иуды крестить и уже этих дублированных, так сказать, евреев натравливать на некрещеных…
Можно себе представить, какова бывала потеха!.. А дабы иметь хоть некоторое о ней понятие, отметить стихотворение, где, с иудейским цинизмом, крещеный же еврей Гейне [29] издевается над обеими сторонами.
In der Aula zu Toledo,
Klingen schmetternd die Fanfaren;
In dem geistlichen Turnei
Walt das Volk in bunten Scharen.
Das ist nicht em weltlich Stechen,
Keine Eisenwaffe blitzet, —
Eine Lanze ist das Wort,
Das scholastisch scharf gaspitzet…
Nicht galante Paladine
Fachten hier, nicht Damendiener, —
Dieses Kampfes Ritter sind
Kapuziner und Rabbiner!..
u. s.w.
Мудрено ли, что за диспутами, иной раз следовал взрыв негодования народных масс?!..
Основной мотив средневековых погромов заключался, без всякого сомнения, в том, что высмеиваемый, безжалостно эксплуатируемый евреями, народ терял, наконец, всякое терпение. Тогда сыны Иуды поголовно и решительно изгонялись. Но жажда роскоши и постоянные распри владетелей требовали денег, а значит – возврата евреев. И вот, их вновь призывал герцог, курфюрст либо король, а дети Израиля принимались опять за свое, т. е., как губка, снова впитывали из народа золото, пока эту губку не выжимали, в свою очередь, и еще раз не выбрасывали вон. Ясно, что для «владетеля» еврей был драгоценностью и не смел себя обесценивать, – стало быть, не должен был креститься.