Вдох. Выдох. Капитану шлея под хвост попала, капитан будет тоску разгонять. То есть дурить. Может в самом деле удастся отвлечься. Какая досада, однако, что море от горизонта до горизонта пусто. Сейчас бы хоть какой завалящий фрегат, да хоть фелуку с парой десятков перетрусивших турок.
Слишком жадных и слишком бешеных даже для пиратов.
Проклятье!
Она медленно обернулась, встретилась взглядом с Поросенком: малыш вертелся рядом, делая вид, что страшно занят мытьем палубы. Подмигнула ему. Юнга просиял и завозил шваброй по доскам еще активнее.
Скоро дырку протрет.
Не прошло и пяти минут, как на свежевымытую палубу поднялись сначала Нед и Джо, затем капитан «Санта-Маргариты» — дон Хосе Мария Родригес, кажется, — и еще два испанских офицера. Офицеры молчали сами, а капитану уже успели сунуть в пасть какую-то тряпку. Не иначе, чтобы не портил прекрасное утро.
Офицеров вели Смолли и еще двое. За ними шли семеро матросов с «Маргариты», все перебинтованные, один даже без глаза, но — на ногах и с решительным лицом. Зачинщик, и к гадалке не ходи. И, разумеется, на палубу высыпала вся команда «Розы» кроме вахтенных. Даже марсовый, и тот свесился из корзины, как гроздь переспевшего винограда. Команда дожевала утренний хлеб и жаждала зрелищ.
А вот Марине так просто разогнать тоску не удалось. Тоска оказалась упрямой, не испугалась вида грязных, смердящих, но по-прежнему спесивых испанцев. Чисто индюки с птичника — ну и что, что перья в помете, зато шея гордая.
Капитану тут же подкатили бочку. Вместо трона.
Рассевшись на ней и держа принесенную заботливым Поросенком фазанью ногу как скипетр, Марина рассматривала испанцев. Капитан — скандальное дерьмо, офицер — медуза, наверняка ему папочка патент купил, чтобы под ногами не мешался. Зато чиф неплох. Был. Вряд ли за этого служаку дадут приличный выкуп, пойдет работать на плантации. Даже жаль.
«Жаль? Еще чего», — подумалось голосом сэра Генри Моргана.
Марина послала сэра искать сундук Дейви Джонса, откусила от птичьей ноги, одобрительно глянула на Поросенка и продолжила рассматривать пленников. Матросы были интереснее. Они так и держались тесной кучкой, кто тверже стоял на ногах, поддерживали раненых. Помнится, вчера их было девять, значит, двое или умерли, или не в состоянии подняться. Не суть. А зачинщик глядит прямо, тоже разглядывает единственным уцелевшим глазом. Прямо как Нед, и тоже прирожденный лидер. Даже жаль, что их нельзя взять в команду.
«Не притворяйся, ничего тебе не жаль», — снова прошелестело над ухом с такими привычными интонациями, что захотелось оглянуться, просто чтобы убедиться: никого тут нет.
Заставив себя не думать о прошлом, Марина проглотила последний кусок фазана и сощурилась.
— Слушаю вас, — бросила всей куче испанцев.
Ожидаемо дернулся благородный дон Родригес, бывший капитан «Маргариты».
— Сначала маринерос, — не замечая дона в упор, улыбнулась Марина.
Так же ожидаемо выступил вперед лидер предателей. Лет тридцати с небольшим, поджарый, невысокий, морда не то что хитрая, но себе на уме. Этакий проныра из крестьян. Попросился в команду, начал расписывать достоинства маринерос.
Марина оборвала его взмахом зажатой в руке фазаньей кости.
— Нет. Мы не берем перебежчиков, какие бы причины ими не двигали. Предавший раз — предаст и второй.
— Она резким жестом отмела все возражения, которые уже готов был высказать проныра. — Я знаю, что вас не спрашивали, хотите ли вы служить короне. Знаю, что служба тяжела, а ваш капитан — каналья, каких свет не видел. Я благодарен вам за «Санта-Маргариту», без вас исход боя мог бы быть другим. Потому вы получите с «Маргариты» ту же долю, что мои матросы, дармовую кормежку, койки до Санта — Круса — и свободу. Кто не хочет в Санта — Крус, может остаться с нами до ближайшего не принадлежащего Испании порта. Быть может, Ямайка, быть может, Стамбул, Дейви Джонс мне еще не подсказал верного курса.
Единственный глаз Неда засветился от гордости. Да, одноглазый, ты хорошо меня выучил. Я и сама, без Генри Моргана, отлично справляюсь.
Марина махнула костью: уведите маринерос. Уставилась в упор на капитана Хосе Марию Родригеса, гневно вращающего глазами и пытающегося прожевать свой кляп. В конце концов, развлечение еще не закончено, команда — в ожидании, а случись что, и для дона подобающее место найдется.
Не дожидаясь приказа, Нед вытащил изо рта дона кляп и подтолкнул его в спину. Сегодня — вежливо, прямо галантно, так что дон устоял на ногах, а не ткнулся носом в палубу. И тут же заорал вслед бывшим своим матросам, что их ждет виселица, а то и что похуже. Один из матросов обернулся с явным намерением хорошенько наподдать дону, но его остановил Джо, что-то шепнул на ухо — и матрос, нехорошо ухмыльнувшись дону, отошел с остальными к борту, смотреть представление.
Марина несколько минут слушала гневные вопли, выделяя в основном историю поражения «Маргариты».
Печальную историю спесивого идиота. Имбесиль, верно его назвал Тоньо.
Не Тоньо.
Дон Антонио Гарсия Альварес де Толедо-и — Бомонт, граф де ла Вега и будущий шестой герцог Альба.
— …Альварес!.. — эхом ее мыслей прозвучало в оре дона Хосе.
— Что вы сказали, благородный дон? — переспросила так ласково, что команда радостно вздохнула в предвкушении.
— Еретик, колдун и предатель, и люди его такие же!
И, видимо, чтоб его лучше поняли, проорал по-английски, а затем на родном испанском, за какие — такие заслуги сначала продажный отец инквизитор, а затем и Морган отпустили проклятого графа. Перечень заслуг впечатлял, Марина бы заслушалась, если б не слишком свежие воспоминания…
…вот Тоньо вылезает из бадьи, распевая арию об ужине…
…на смуглой коже, повыше локтя, браслет — феникс расправил крылья обещанием свободы…
…берет ее руки в свои, связанные, и целует каждый пальчик…
…двигается, резко, в такт бортовой качке, глаза прикрыты, видна только полоска белков…
— …грязные содомиты! — ворвался в воспоминания хриплый ор дона Родригеса.
Марина вскипела. Сейчас же забить скандальному дону в глотку его же слова!.. Но… Мелькнула паническая мысль: это не я, нет, леди не может желать кому-то смерти!..
— Довольно! — бросила она не только дону Родригесу, но и себе. Или сэру Генри Моргану, снова так некстати воскресшему?
Дон Родригес не внял, попробовал что-то еще вякнуть, но Нед верно понял ее тон и стукнул непонятливого индюка, чтобы тот заткнулся. Чуть перестарался: дон упал на колени и закашлялся. Подавился своим же ядом.
— Поговорим о вас, дон Родригес. Прогулка на моем корабле стоит дорого, — Марина улыбнулась одними губами. Испанский дон будил в ней ненависть пополам с гадливостью, совершенно не подобающие леди. Но она ничего не могла с этим поделать, язык сам произносил нужные слова, глаза сами щурились, и рука сжимала птичью кость, как нож. А может быть, Марина снова ничего не могла поделать с сэром Генри Морганом? — Есть ли вам, чем ее оплатить?