— Удачи, Марина. Я буду ждать тебя.
Марину ждала не только Кассандра. Вокруг «Розы Кардиффа» уже плескались и прыгали морские котики.
На этот раз сэр Генри Морган не стал прятаться за скалами, а просто велел лечь в дрейф и спустить шлюпку.
Торвальд, разумеется, последовал за Генри — понравилось ему, что ли, играть с селки?
Неважно.
Сегодня селки не хотели играть. Селки тревожно кричали, отталкивали шлюпку к кораблю, показывали клыки и снова кричали.
Норвежец явно забеспокоился.
— Морган?
— Ловушка, — ответил сэр Генри, вглядываясь в самого крупного котика, черного и клыкастого. Котик топорщил усы, сердился, бил ластами по воде: требовал, чтобы Марина немедленно возвращалась в порт!
Марина бы вернулась. А вот сэр Генри — нет.
— Они говорят: испанцы приготовили нам ловушку. Корабль с золотом — приманка.
На лице норвежца мелькнуло недовольство. Настороженность. По-детски искреннее негодование: вот ведь негодяи эти испанцы! Он дернул себя за бороду.
— Выходит, мы его пропустим?
Сэр Генри только улыбнулся разочарованию в его голосе.
— Напротив, друг мой. Теперь мы непременно возьмем этот корабль. А мой брат — селки нам поможет. Он так давно не играл в морской бой!
Черный котик взъерошился, сердито фыркнул, мол, что с тобой делать. Но сэр Генри отлично видел, что брат рад предстоящей игре.
Торвальд тоже был рад. Взлохматил и так растрепанные волосы, блеснул глазами.
— Ты бешеный берсерк, Морган! Я пойду за тобой хоть против испанцев, хоть против самого Халдора Огненного!
Черный котик зафыркал от смеха, а сэр Генри, посерьезнев, кивнул.
— Запомни эти слова, Торвальд Харальдсон. Может статься, тебе случится их проверить.
Не сказать, что сам сэр Морган рвался сталкиваться лбами с бешеным испанским колдуном, но раз Кассандра обещала им встречу — не стоит откладывать. Ловушки хороши тем, что в них запросто может попасться тот, кто их расставил.
Его разбудил грохот ударившей в борт волны.
Шторм. Последний в этом сезоне.
Какая удача!
Под гром волн, дребезжание посуды в рундуке, топот ног по палубе и свист ветра выбираться из сна было куда проще. Совсем просто. Даже почти не тянуло снова закрыть глаза и хоть на миг окунуться в теплое, сладкое наваждение…
Лазурное море от горизонта до горизонта, белый песок под босыми ногами, резные тени пальм на песке, а в его руке — ее рука, и они вместе идут по кромке прохладной воды, смеются, целуются… Они совсем одни на этом крохотном островке, только лодка застряла в песке, а под бадьяном накрытый к завтраку стол, и на полпути к горизонту замер корабль со спущенными парусами.
Маленький безумный рай. Беспамятный рай. Так просто снова нырнуть в него, нырнуть в восторженные глаза Марины — как в дьявольский водоворот…
Нет. Он не поддастся проклятому наваждению. Не в этот раз.
Быстро надев сапоги и накинув поверх сорочки кожаный колет, Тоньо поднялся на мостик — приходилось держаться за переборки и леера, бригантину нещадно бросало на волнах. На мостике уже распоряжался дон Карлос: убрать последние паруса, чтоб не сорвало ветром, держать судно носом к волне. Разобраться, где север и какое сейчас время суток, было совершенно невозможно: небо заволокло темными тучами, неподалеку гремел гром. В редких вспышках молний мечущиеся по палубе матросы казались созданиями ада.
— Дон Антонио! — старший помощник с трудом перекричал усиливающийся грохот волн. — Мы потеряли из виду «Росарио»!
— Прекрасно, дон Карлос! Прекрасно!
Тоньо поймал губами пахнущую грозой крупную каплю дождя и засмеялся: ветер, молнии — что может быть прекраснее? Это же огонь, чистый небесный огонь, его можно поймать руками, лететь вместе с ним под тучами!
Глупец Морган! Думает, шторм скроет его от небесного огня?
Это же так просто, раствориться в родной стихии, почувствовать, увидеть — все, что видит грозовой небесный свет! Вот же он, «Росарио», всего лишь на три румба к югу, его несет прямиком к рифовой гряде вдоль северо — восточного берега Кубы. Самое то место для пиратской засады.
И вот они, морские дьяволы. Котики. Hada. Донья Элейн сказала самое главное: Морган — морской hada, а они всегда держатся вместе.
Дон Карлос начал что-то говорить, но замолк. Ждал, пока капитан закончит разговор с Господом. Для него и для команды это было именно так: дон Альварес слушает, что подсказывает Господь, и ведет «Ласточку» прямо к цели. А что для разговора с Господом нужны гроза и молнии, так почему бы и нет? Пути Господни неисповедимы, и если глас Его слышен в грозе, то и слава Ему!
— Держим курс на Сантьяго — де — Куба, дон Карлос, — Тоньо не пришлось даже повышать голос, его и так было отлично слышно не только на мостике, но и на всей «Ласточке». — Возьмем проклятых пиратов!
Одарив старшего помощника сияющей улыбкой, Тоньо сам встал к штурвалу — это было проще, чем объяснять направление. К тому же «Ласточка» охотнее всего слушалась своего капитана, а капитану совершенно не хотелось бестолково торчать на мостике, как крылатая дева на носу бригантины, и думать, думать… О чем тут думать? И так понятно, что «Роза Кардиффа» поджидает «Росарио» на половине пути к Сантьяго — де — Куба, близ островной гряды. И понятно, что как только шторм донесет свою добычу к островам, ветер переменится и позволит пиратам спокойно ограбить судно, не рискуя налететь вместе с ним на скалы. И понятно, что спасти «Росарио» он не успеет, шторм несет его куда быстрее, чем может сейчас идти «Ласточка», не рискуя потерять мачты. Да и черт с ним, с «Росарио»! Для блага Испании можно пожертвовать одним кораблем, зато пустить ко дну Генри Моргана с его бандой.
Тоньо держал штурвал почти весь день, ведя «Ласточку» сквозь шторм и дождь. Команда молилась, дон Карлос иногда приносил ему еды или питья, сам сменяя его у штурвала. Гроза сопровождала их, то приближаясь, то отдаляясь на несколько миль. Это было неважно. Тоньо точно знал, где морские дьяволы и «Росарио», и точно знал, что расстояние между ними почти не растет. «Ласточка» летела над волнами, словно ее нес в ладони сам Господь, а огни святого Эльма на верхушках мачт освещали ее путь и служили маяками заблудшим душам.
Две сотни таких душ встретилась им по пути. «Сеньора де Аточа», сопровождавшая «Росарио» из самого Веракруса. Грот — мачта обломана посередине, паруса содраны, полуют разгромлен в щепки. Плачевное зрелище.
И помочь им Тоньо не мог никак, только молиться, чтобы «Сеньора де Аточа» пережила эту бурю и смогла добраться до порта.
Наверное, команда фрегата приняла «Ласточку» за призрак, мелькнувший среди волн и молний: только когда фрегат остался далеко за кормой, Тоньо осознал, насколько быстро летит его бригантина.