Оказавшись под дождем, Книжник на миг ошалел от брызг и ощущения неожиданно обрушившейся свободы. Мелко моросивший до этого дождь перешел в ливень, и хлещущие ледяные струи мгновенно прошили насквозь одежду. Удивительно, но никогда еще Книжник не испытывал такого приятного ощущения от холода и сырости. Волосы мгновенно намокли – но стало так хорошо и свежо, что даже голова перестала ныть и трещать, словно и не было этого болезненного удара.
Эти ощущения так захватили парня, что он не заметил, куда делся их неожиданный спаситель. Скиталец не требовал ни благодарности, ни прощаний. Он просто исчез. Растворился в этой дождевой пелене, словно его и не было. А может, он и был всего лишь плодом воображения? Порождением страха и острым желанием спастись?
– Что это было? – тихо спросил он у Герцога.
– Сам бы хотел знать, – отозвался тот. – Никогда не думал, что Скиталец на что-то хорошее способен.
– А с чего ты взял, что это что-то хорошее? – заметил Тридцать Третий. – Мы еще не спаслись, только из этого лабиринта вырвались.
Он как в воду глядел. Не успели они отойти и на пару десятков шагов по узкой улочке, зажатой полуразрушенными домами с черными глазницами окон и огромными кучами каменно-бетонного мусора, как за спиной послышался дробный топот, запрыгали, прорезая дождевые струи, лучи фонарей.
– Бежим! – сдавленно выдохнул Книжник. – Ходу!
Никого не пришлось уговаривать, а детей – так тем более: все бросились, сломя голову по узкой тропе, протоптанной в грудах мусора. Особенно тяжело, наверное, приходилось Тридцать Третьему – именно он волок трофейный сундук с непонятным, но более чем тяжелым содержимым. Так или иначе, далеко уйти не удалось – впереди, из-за поворота, показалась еще одна группа вооруженных оборванцев.
Их взяли в «клещи».
Беглецы остановились, затравленно оглядываясь. Как назло, в этом месте в стенах не было даже окон. Более того, не было стен как таковых – одни лишь бесформенные руины, готовые осыпаться в любую минуту.
– Туда! – крикнул Книжник, бросаясь на стену.
Непонятно, на что он рассчитывал. В конце концов, он не был ни потолочником, ни человеком-мухой, и восхождение по отвесным стенам никогда не было его «коньком». Взобравшись на пару метров по выбоинам, трещинам и торчащим из стены обломкам, семинарист неосторожно ухватился за особенно хрупкий фрагмент, с хрустом обломившийся под его весом. Он и пикнуть не успел, как, сорвавшись, рухнул вниз. Спасибо, что не получил очередное сотрясение мозга, удачно приземлившись на груду гнилых листьев. Со стоном приподнялся на локте, оглянулся и увидел того, кого меньше всего хотел бы увидеть в этот момент.
Тита. Этого надменного щеголя с большими амбициями. Тот высился над ним на груде обломков, небрежно поглаживая кулак с надетым на него неприятно знакомым кастетом.
– Далеко собрался? – поинтересовался Тит. Подошел ближе, склонил голову набок, разглядывая перекошенное лицо семинариста. Точнее – его распухший от удара лоб. Поцокал языком от удовольствия. – Красиво ты приложился! Повезло: чуть левее – и виском налетел бы.
– Чего тебе надо? – хрипло выдохнул Книжник.
– От тебя? Ничего – веришь? Все, что надо, мы уже взяли.
Тит вернулся к группе головорезов, обступивших брошенный Тридцать Третим ящик и наставившим на кио оружие. Теперь это были не легковесные обрезы – у бандитов имелся потрепанный, но вполне рабочий АК, пара компактных пистолетов-пулеметов – что-то вроде «Узи» – и пара армейских пистолетов.
– А вот твоего приятеля придется прикончить, – добавил Тит. – Он двоих наших положил. Правда, он кио – жаль переводить на него патроны…
Низко ухнуло, и Книжник с ужасом увидел вырвавшееся из массивной трубы в руках одного из бандитов синее пламя. «Огнемет!» – мелькнуло в голове. Книжник был хорошо знаком с этим видом оружия – похожее имелось у его старого приятеля по кличке Чико. Огнемет Чико, правда, пламя било густой, жирной огненной струей, здесь же пламя было синее, сведенное в острую иглу холодного огня. И несомненно более опасное – так как холодным пламя было только с виду. Больше это было похоже на плазму – под коротким огненным всплеском закипел и брызнул камень. И в этом случае Тит прав: против такого оружия даже кио противопоставить нечего.
Перспективы представлялись самые печальные. Но в неизбежность событий вмешалась новая сила.
– Эй, вы! Отойдите от них!
Голос был странный, рокочущий и даже по первому ощущению – нечеловеческий. Еще не успев оглянуться в ту сторону, семинарист уже понял: голос принадлежит одному из тех, с рыбьими глазами. Пришлому.
Тит тоже это понял и нехотя сделал знак своему боевику с огнеметом. Пламя горелки продолжало опасно тлеть, но пока не вырывалось на волю, неся смерть всему на своем пути. Главаря бандитов заметно перекосило – вряд ли он был доволен вмешательством в свои планы. Но отчего-то внял этому странному голосу. И остальные бандиты в странной покорности как будто ждали следующего шага неизвестных.
Те появились из дождя – неторопливо, с неотвратимостью самой судьбы – как показалось Книжнику. Черные фигуры одна за другой появлялись из-за мутной пелены, как шахматные фигуры, движимые невидимой рукой. Можно было подумать, что они и есть хозяева всего этого дождливого мира. А головорезы Кэпа, Мастер Гавани, Тит с его бандитами – все они лишь статисты на фоне настоящей силы – Пришлых.
– Это мои должники, – сообщил Тит. Он заметно нервничал и явно не был уверен в собственных силах, хотя в руках Пришлых не было видно оружия. – У меня с ними счеты – все по обычаям Гавани. Чего вы хотите?
– У этих людей есть один предмет, – проговорил все тот же безжизненный голос. – Он нужен нам.
– Не понимаю, о чем вы! – Тит довольно ловко разыграл удивление. – Наши интересы не пересекаются с интересами Пришлых.
– Боюсь, что уже пересекаются, – ровно произнес Пришлый.
Теперь Книжник разглядел говорившего – он был выше прочих и стоял впереди, будто бы во главе будто бы спонтанно выстроившегося клина из черных фигур. Что-то это напомнило семинаристу. Точно – тевтонский строй с древней гравюры, что он увидел когда-то на пожелтевших страницах старой книги. И это казалось вполне логичным: во главе этого зловещего «клина» – самый рослый, самый сильный, обладатель самого жуткого голоса. Это производило впечатление не только на чужаков – и Тит тоже, похоже, струсил. И хоть в руках Пришлых не было видно оружия, бандиты не спешили отстаивать свои интересы при помощи стволов.
– Ящик, – произнес Пришлый. – Мы заберем его.
Тит побледнел. Его лицо еще больше осунулось, заиграло желваками. Он небрежно пнул ящик носком ботинка:
– Этот, что ли?
Пришлый не счел нужным отвечать. Изобразив равнодушие, Тит дернул плечом:
– Забирайте.
Стоявший во главе клина едва заметно повернул голову. От строя отделилась одна из фигур, приблизилась к бандитам. Те нехотя расступились, пропуская Пришлого к ящику. Пришлый опустился на одно колено, откинул крышку. Поглядел на своего вожака. Тому не требовалось вербальных объяснений.