К высоте я всегда относилась с неуверенностью. Не то чтобы боялась, но старалась по возможности избегать; не вызывали у меня доверия открытые пространства с бездной под ногами. В дирижабле о пропасти внизу было легко забыть, а сейчас дыхание перехватило от ужаса и противоестественного восторга. На мгновение показалось, что мы не упадем вниз, что мы просто зависли в воздухе, застыли как мошки в смоле. Но в следующую секунду в лицо больно ударил порыв ветра, нас закрутило, пытаясь отделить друг от друга. Последовал болезненный рывок за руку со стороны Руамара; но пальцы его не разжались. Подтянув меня ближе, мужчина то ли на что-то нажал, то ли дернул на моем рюкзаке и разжал руки.
На бесконечно долгое мгновение меня буквально парализовало от ужаса. Пришло понимание, что вот-вот последует очень болезненная и последняя в моей жизни встреча с землей. Мелькнула совершенно дурацкая мысль попытаться быстро махать руками, чтобы задержаться в воздухе, а потом меня еще раз рвануло, на этот раз за плечи, и перевернуло лицом вниз. Ветер ледяными пальцами вцепился в открытые участки кожи, выбивая слезы из глаз и вынуждая зажмуриться. Последнее действие я выполнила с облегчением: так можно было поверить, что грохот сердца в ушах и жалящие порывы ветра – единственное, что существует в окружающем мире, а стремительно приближающаяся земля – плод моего воображения.
А потом меня так дернуло вверх за рюкзак, что все предыдущие рывки показались легкими поглаживаниями. Руки и ноги словно продолжили по инерции двигаться вниз, а все остальное – замерло на месте. Хорошо, я рефлекторно сжала зубы, когда зажмурилась, а то можно было и без языка остаться!
Однако после этого рывка ветер вдруг стал вести себя гораздо приличнее, да и положение мое в пространстве странно стабилизировалось – перестало швырять из стороны в сторону. Открыв глаза и оглядевшись, я обнаружила себя висящей под огромным белым куполом, медленно плывущим вперед и немного вбок под действием ветра. Тихо выругавшись себе под нос, нашла взглядом еще пару таких же куполов на некотором отдалении.
Кажется, привычка Руамара ни о чем не предупреждать заранее начинает серьезно меня раздражать. И ведь я даже знаю, что он ответит, если выскажу претензию на этот счет: зачем засорять голову ненужной информацией!
Об этой разработке я слышала. Более того, подобные исследования велись и у нас, вот только с их результатами мне прежде сталкиваться не доводилось. Насколько я помнила из отчетов и со слов окружающих, основной проблемой прыжков с подобными куполами была ненадежность их раскрытия. Интересно, нам сейчас просто повезло или оборотням удалось решить эту задачу?
На человеческих дирижаблях эвакуация осуществлялась с помощью пары крылолетов – хрупких крылатых машин-планеров с велосипедным приводом управляющего винта. Их достоинством была управляемость и довольно высокая надежность, а недостатками – необходимость в навыках управления и, главное, громоздкость. Они, как правило, крепились снаружи под брюхом дирижабля. Еще для этих целей применялись индивидуальные дельтапланы, имевшие те же недостатки; разве что хранить их, ввиду значительно меньшего размера, можно было внутри гондолы.
За время спуска я успела вслух высказать себе под нос все, что думала про собственного мужа, про дирижабли, про небо, про степь под ногами и весь Руш в целом. Особенной смысловой нагрузки поток ненормативной лексики не нес, но мне все равно полегчало, и пропало навязчивое желание свернуть кое-кому шею. Страх временно отступил, хотя мечта поскорее почувствовать под ногами твердую землю и никогда в жизни больше не повторять таких полетов никуда не делась. А еще, взяв себя в руки, я наконец-то сумела сосредоточиться не на эмоциях, а на событиях.
Что все-таки случилось с командой? И как это могло произойти?
Это покушение по здравом размышлении показалось мне довольно странным и уж больно ненадежным. Да, дирижабль был выведен из строя, погибла команда, но… он слишком медленно падал. Поломка должна была быть более серьезной? Или убийца просто ничего не понимал в дирижаблях и не знал, что с него можно спастись? С одной стороны, довольно странно ждать подобного от настолько умного существа, но с другой… может, он просто боится летать и сейчас пошел на поводу у своих эмоций, не поверив инструкциям? Хоть этот вид транспорта существовал уже больше двух десятков лет, многие до сих пор относились к нему с опасением и недоверием и предпочитали гораздо менее скоростные, но более привычные способы передвижения. В свое время такое же отношение было и к железной дороге, а сейчас, спустя почти век, сложно было представить наш мир без поездов.
Интересно было, выжил ли кто-то еще. Допустим, команду отравили всю; но охрана, обслуживающий персонал – не слишком ли много жертв? Сразу было понятно, что организатор покушений не дорожит чужими жизнями: та девчонка, дочь Ордар-вера, по его плану наверняка должна была умереть. Но три с лишним десятка трупов?!
На заключительных метрах спуска стало ясно, что земля приближалась несколько быстрее, чем это казалось наверху, но напутственные слова Руамара все-таки всплыли в голове. И ноги вместе, и приземление на плоскую подошву, и падать на бок. Не знаю, так ли было задумано или я что-то сделала неправильно, но приземление вышло жестким и весьма болезненным. Я прокатилась по ломкой сухой траве, набивая синяки и ссадины. Потом шальной порыв ветра еще протащил меня по земле, раздувая купол. Но тут я уже и сама догадалась, что делать. Уцепившись за стропы, потянула на себя нижний край полотнища, уменьшая его подъемную силу. Не хватало мне еще взлететь с очередным порывом ветра! По счастью, как раз в этот момент наступило затишье, позволившее скомкать тонкую ткань и лишить ее возможности побега.
Пока я воевала с куполом и стаскивала с себя крепежную систему, раздумывая, кого стоит благодарить за спасение – местного Первопредка или все-таки своих богов, – успело взойти солнце. Покосившись на начинающее свой ежедневный путь светило и осмотрев раскинувшуюся вокруг высохшую равнину, разнообразие во внешний вид которой вносили только редкие корявые деревья и две движущиеся в мою сторону фигуры оборотней, я взглянула на свое спасательное средство другими глазами. Кажется, плотному шелку предстояло сослужить еще одну полезную службу; это Руамар с Уру местные и привычные, а я на здешнем солнцепеке к полудню схлопочу тепловой удар или вовсе превращусь в головешку.
Перед тем как наша троица воссоединилась, я успела отрезать вынутым из наручного крепления ножом (появившимся там после памятного разговора с императором, лишившим меня привычного клинка) внушительный плат прочной ткани. Повязала им голову и оставила края свободно спадать на плечи: во-первых, чтобы иметь возможность прикрыть лицо, а во-вторых, чтобы защитить шею. Подумав, стоит ли обматывать руки, решила не перегибать, но отхватила еще кусок ткани и обмотала вокруг талии – про запас; кто знает, когда мы доберемся до обжитых мест. Подумав еще, я отрезала несколько строп и принялась складывать их как веревку, с той же целью.
За этим занятием меня и застал Руамар. Окинул пристальным взглядом, покосился на солнце и тоже молча принялся за сооружение головного убора. Присоединившаяся к нам вскоре Уру тоже подключилась к потрошению купола.