Чтобы отличать дельфинов друг от друга, владельцы лагеря Манки Миа дали имена этим двум дельфинам и нескольким другим, которые были постоянными посетителями пляжа. Для этого они использовали отметины на теле млекопитающих (например, небольшая дырка в спинном плавнике самки – Дырявый Плавник). Они также записывали дни рождения и смертей дельфинов, и этими данными они поделились с Коннором и Смолкер.
– Я тогда не очень много знал о поведении животных, – сказал Коннор, – но видел, что это исследование дельфинов может быть аналогом работы в Гомбе [исследование шимпанзе, которое проводит Джейн Гудолл в Танзании]. Это было идеальное место: легкий доступ к диким дельфинам, чистая вода.
Задумав новое крупное исследование, Коннор и Смолкер сразу придумали ему официальное название: «Проект по исследованию дельфинов Манки Миа». (Сейчас Коннор руководит Проектом по исследованию союзов дельфинов, чтобы финансировать свои работы.) Но велико было только название проекта. У них не было денег даже на то, чтобы взять напрокат лодку, чтобы они могли находиться среди дельфинов. И во время своего первого сезона они наблюдали за дельфинами почти всегда с берега, записывая поведение и отношения млекопитающих на портативные магнитофоны. Магнитофоны, старый гидрофон для прослушивания подводных звуков дельфинов и две камеры (с черно-белой пленкой, потому что они не могли позволить себе цветную) – вот и все их научное оборудование.
– Мы не имели ни малейшего понятия о том, как надо вести научные наблюдения, но на самом деле для этого нужно было просто наблюдать и обращать на все внимание, – рассказал позже Коннор. – И, делая это, мы узнали, как ведут себя дельфины.
Коннор и Смолкер также многое узнали о характерах и личностях дельфинов, когда кормили их и ласкали (однако сейчас Коннор этого уже не делает – рейнджеры строго запрещают).
– Мы, таким образом, учились идентифицировать их как индивидуумов, – сказал он.
Большинство дельфинов были удивительно добродушными и терпеливыми, им нравилось играть в догонялки с двумя исследователями. Одни больше, чем другие, любили, когда их ласкают, при этом никому не нравилось, когда их трогали за спинной плавник, или дыхало, или вокруг глаз.
– У них были правила, которые надо было соблюдать, общаясь с ними, – сказал Коннор.
Именно это открытие позже помогло ему понять отношения между дельфинами.
– Они предупреждают вас о том, что им что-то не нравится. Они щелкают челюстью или мотают головой. Если вы попробуете снова сделать то, что им не нравится, то некоторые дельфины, такие как Ники, могут вас даже укусить.
В конце лета, в течение двух совершенно безветренных дней, владельцы лагеря позволили Коннору и Смолкер позаимствовать то, что им было крайне необходимо, – лодку. И они вдвоем впервые наблюдали за популяцией дельфинов в более глубоких водах залива Шарк, начиная еще лучше понимать, что происходит в Манки Миа.
– Мы увидели так много дельфинов, это было феноменально, – рассказывал Коннор, вспоминая об этом. – Мы понятия не имели, что их может быть так много. И они были такими ручными. Они не возражали против нас вообще. Мы в тот день встретили дельфинов, которые спустя годы сыграли важную роль в нашем исследовании. Мы плавали в лодке от рассвета до заката и фотографировали все спинные плавники, которые только видели.
Коннор и Смолкер также научились определять пол многих из этих морских дельфинов, потому что у них была отличная привычка время от времени переворачиваться вверх брюхом, открывая свои гениталии или, по крайней мере, щели, которые скрывают гениталии. У самцов было две щели: за одной скрывался половой член, за другой – анус. У самок была только одна щель, скрывающая влагалище и анус, а по бокам от нее располагались две щели поменьше, в которых находились молочные железы.
– Это очень важно, потому что тогда мы узнали, где самцы, а где самки, – продолжал Коннор. – На других площадках для наблюдений за дельфинами на то, чтобы это выяснить, обычно уходит несколько месяцев или больше, ведь там они могут быть не такими любезными или вода не такой чистой.
Кто же эти дельфины, плавающие недалеко от берега? Случается, что некоторые взрослые особи путешествуют тесными парами или втроем. Почему? Какие отношения между этими дельфинами и другими, которые посещают бухту Манки Миа? У Коннора и Смолкер не было ни денег, ни ресурсов, чтобы найти ответы на эти вопросы, но оба пообещали вернуться.
Смолкер вернулась первой в 1984 году, получив небольшой грант на исследование связей и социальных взаимоотношений дельфинов. Через два года после нее вернулся Коннор. У него также был грант (он тогда готовил докторскую диссертацию) на исследование отношений между самцами дельфинов.
– Самый простой способ узнать как можно больше о поведении и взаимоотношениях дельфинов – это понаблюдать за союзами самцов дельфинов, – сказал Коннор. – Они являются ключом ко всему, что мы узнали о разуме дельфинов. И именно поэтому мы сегодня здесь обновляем наши записи.
Из бухты Манки Миа мы поехали на катере на северо-восток, вдоль красных песчаных скал полуострова Перон, разделяющего залив Шарк на две П-образные бухты. Область исследования Коннора охватывала северную бухту площадью около трехсот двадцати квадратных километров. Там на воде стояло несколько судов, в основном рыболовецких, и несколько небольших парусных лодок. На западе небо было покрыто облаками, но над нами ярко светило солнце. Мы все укутались, чтобы не замерзнуть от холода и утреннего ветра, и высматривали в воде плавники дельфинов. Коннор заметил их первым.
– Итак, кто там у нас появился? – Коннор позвал Бахер. Он указал вдаль, и, когда я посмотрела по направлению руки, то увидела появившиеся вдалеке полдюжины плавников. Они мерцали от солнечного света, исчезая и появляясь как миражи.
Высокая стройная брюнетка Бахер пристально рассматривала дельфинов в свой бинокль.
– Эта группа хороших размеров, – сказала она. – Но я не могу рассмотреть, какая именно.
Коннор передал штурвал Коппс и направил свой бинокль на дельфинов.
– Ха! Да это же Примы! – сказал он, используя сокращенное название группы Примадонн. Коннор в такие моменты рассказывал женщинам о конкретных особенностях, которые помогли бы им в будущем распознать дельфинов из этой группы. – Это одна из групп, которую я надеялся увидеть сегодня.
Коппс увеличила скорость лодки. Когда мы уже были на расстоянии около четырехсот метров, она замедлила ход, чтобы плыть наравне с дельфинами.
Дельфинов, казалось, нисколько не смутило наше появление и маневры Коппс, когда она пыталась подплыть к ним поближе. Коннор перегнулся через перила, издав высокий вопль, наполовину похожий на крик дельфина и наполовину на крик ковбоя с родео, и один из дельфинов повернул голову, чтобы посмотреть на него.
– Это я их так обычно приветствую, – объяснил Коннор, – чтобы они знали, что это я. «А-а, это снова тот сумасшедший парень в лодке».
Коннор любил представлять, что могли бы сказать дельфины, и каждый раз, когда говорил от их лица, он использовал высокие, носовые звуки.