Как бы то ни было, одно из общежитий Лескантского университета располагалось точнехонько в низине. Поэтому, если начинала сбоить ливневая канализация, призванная отводить грязевые потоки за черту города, первыми об этом узнавали студенты. К ним на порог стекались удивительные предметы со всего города. По одной из легенд — Маркус оказался словоохотлив — в день великого потопа, накрывшего столицу с полвека тому, один из студентов нашего славного заведения разбогател пуще канцлера. Все состояние бедняги принесло ровненько в комнату студента-первокурсника, выбив ему окно. Но, как говорилось в легенде, он не сильно огорчился. Расплатился за ущерб имуществу и ушел на вольные хлеба, чтобы спустя десять лет занять место того самого канцлера, невольно предоставившего ему начальный капитал. Мораль сей басни была проста. Экономить на охране своей казны — значит потерять ее.
Но вряд ли об этом думали спешившие наверх, к зданию факультета, студенты, которым судьба уготовила заниматься во вторую смену. Они бросали завистливые взгляды на нас с Маркусом и сомнамбулически переставляли ноги, пытаясь отрешиться от страданий. Я взглянула наверх и сочувственно вздохнула: еще не меньше шестидесяти ступенек было у них впереди. И успокоила свои занывшие ножки, пообещав себе ехать домой на извозчике. Кошелек недовольно звякнул, предугадывая последующие траты, но я была непреклонна.
К общежитию мы вышли усталые и далеко не счастливые. На последних ступеньках Маркус отвлекся и в лучших традициях плохих постановок упал носом вперед. Потрескавшаяся плитка не проявила радушия, окрашивая его лицо алыми разводами.
Промычав что-то маловразумительное, парень сосредоточился, как поступали маги перед ответственным колдовством, и зафиксировал хрящик. Наверное, чтобы криво не сросся. Когда спустя минуту он перестал мычать, вид у парня был как у студента-первокурсника после практикума по некромантии. По крайней мере, братишка после первого занятия домой заявился таким же. От вопросов тогда воздержались все. Даже гостившая у нас тетушка проглотила свое традиционное приветственное восклицание и взяла бутерброд.
Заходя в общежитие, я ожидала чего-то подобного. В крайнем случае, моя фантазия рисовала мне, как мы покажем свои карточки, найдем завхоза-коменданта, заселимся, и я поклянчу у сокурсников конспекты. Ага, вот так оно и случилось!
Стоило нам пересечь порог, как нас чуть не уронили. Я отшатнулась: гномы на совесть гоняли. А Маркус чуть не угодил под ноги опаздывавшему на занятия студиозусу. Повторное падение предотвратило только чудо. Никак иначе назвать пробудившуюся у будущего мага совесть язык не поворачивался. Но, поняв, что кого-то едва не сделал инвалидом, вихрастый паренек обернулся и широким жестом подстелил моему спутнику воздушную подушку.
— Не зевай! — бросил парнишка и скрылся за дверью, только пятки сверкнули.
От налета второго сони мы вовремя увернулись, отпрыгнув в разные стороны. Этот бы точно не остановился: перепуганный до потери пульса, он несся так, что сумка не успевала коснуться ягодиц.
— Неудачное время, — прокомментировал Маркус и, словно оправдываясь, добавил: — Этих магов предугадать невозможно. Надумаешь у наших прорицателей заказать работу по специальности, помни — деньги они не возвращают, а вероятность исполнения пятьдесят процентов.
— То есть каждое второе столкновение они предугадают?
— Нет, то есть каждое может произойти, а может и не произойти. Как карта ляжет.
— И зачем платить? — нахмурилась я, не понимая, зачем кому-то понадобились настолько точные пророчества.
— Там девушки красивые, — подмигнул мне Маркус, поймал мой насмешливый взгляд и добавил: — А парни уже который год «Короля университета» выигрывают.
— Хм, — только и смогла из себя выдавить. То есть платить предлагалось за просмотр. Причем не самого календаря столкновений, а того, кто тебе его придумывать будет. Не, лучше уже сходить к иллюзионистам и попросить себе качественный морок. Потом придешь домой, набросишь его на кота и любуйся. Пропадет, конечно, через пару часов, но чутье подсказывало — «короли университета» работали быстрее.
— Студенческий давай, — напомнил мне Маркус. Сам он уже приготовил свою карточку и искал по карманам другую. — Пропуск, — пояснил он и извлек на свет божий картонный квадратик с номером комнаты и печатью общежития. По крайней мере, над входом висел точно такой же герб.
— Пропуск, — отобрав у меня студенческий, потребовала дама средних лет. Свет боялся встречи с ней, а потому невообразимым образом нарушал законы физики, минуя уголок смотрительницы.
— Она новенькая, как распишется у господина Порха, сразу же вернется и вам покажет, — елейным голоском принялся отчитываться о наших планах Маркус.
— Новенькая, говоришь? — недовольно хмыкнула тетенька и пристально на меня посмотрела. Я припомнила сравнение, которым ее наградил мой спутник, и была вынуждена признать: что-то в нем определенно было. Взгляд этой простой человеческой женщины пробирал до самых поджилок, а хватка, в которой оказались мои хлипкие документы, заставляла подумать обо всех своих прегрешениях и сглотнуть. — Ладно, иди!
Кажется, выдохнули мы одновременно. Так же слаженно бросились в коридор, и только на лестничной площадке Маркус остановился, чтобы отдышаться.
— Пронесло! — выдохнул он, падая на ступеньку. — Ты мой счастливый билет! Думал, не отпустит. Вчера опоздал к комендантскому часу, пришлось по простыням наверх лезть. Три раза падал, пока наши клуши узлы вязать учились, — пожаловался парень. — Весь зад себе отбил.
Советовать чудодейственное средство от боли в пятой точке я не стала: не те у нас с Маркусом были отношения. А вот сочувственно вздохнуть было в моих силах, что я с искренней заботой и проделала. Еще и по головке погладила бедолагу.
— Да, не любят нас девчонки!
— А может, простыни связывать не умеют? — предложила я самую вероятную причину.
Маркус задумчиво покусал губу, но яростно отмел мое предположение.
— Нет, эти умеют. Когда красавчик Лест опоздал и просил ему косы вниз скинуть, ни одной осечки не случилось. А как я — так сразу руки кривые и луна не в той фазе.
— Тогда без вариантов. Учи — не учи, результат один выйдет.
— Но теперь у меня есть ты! — вдохновился рыжий недоэльфус, отряхнул брюки сзади и принял вид величественный и придурковатый. — Идем, нам еще к Порху на поклон идти, а потом имущество казенное по списку сверять. Как бы еще не придрался, что ты опоздала.
— Да я знать не знала, что мне комнату выделят!
— В документах должно было быть, — пожал плечами парень. — На последней странице. Там всегда самое интересное прописано. Сумма долга, цена обучения, плюшки от родного деканата…
— Если бы, — протянула я. — Моя плюшка от родного деканата нашла меня на первой странице. Так что до остальных я не добралась: стала правила читать, искала, почему со мной так обошлись.
— Обошлись-то, да, некрасиво, но ты лучше об этом молчи, — понизив голос, сообщил мне Маркус. Мы как раз начали проходить жилые этажи, ибо до лестницы начали долетать разнообразные звуки, от стонов до гневных тирад. Жизнь бурлила, била ключом, брала молоток и закрепляла материал.