Вскоре выяснилось, что в укрепленную часовню нас не приглашают. Странно, опасность еще не вполне миновала, а нам заказан путь в самое лучшее укрепление на острове, который нам, что ни говори, еще нужно охранять.
— Зачем тогда здесь вообще такое сооружение?
— А для золота, — пояснил подошедший Никлис, — монахи золото моют на острове — помнишь, Торк рассказывал. А здесь, в часовне в этой, у них хранилище. Вот нас и не пускают.
— Ну и Гангмар с ними… А нам-то куда? — поинтересовался один из парней.
— А в господский дом, — тут же захлопотал наш монах, — самое лучшее здание на острове. Сей же храм для мирян не предназначен, ибо он есть дом блаженного. Святость сего жилища не должна быть осквернена.
— Ладно. Никлис, возьми с собой сколько хочешь людей и сплавай на дригский берег. Загонишь лошадок, снаряжение лишнее. Лучшее из оружия отберешь для нас.
— Зачем вам, дети мои, беспокоиться и утруждаться, — опять засуетился попик, — мы можем все у вас выкупить и цена будет вполне…
— Вот уж тебе, — Никлис сунул монаху под нос грязный кукиш, — сами все продадим.
Отец Тонвер расстроился. Еще бы — трофеи по стоимости значительно превосходили ту сумму, что он должен будет нам отдать в качестве платы. Похоже, что ему не удается запустить лапу в тонкую струйку золота, что течет с острова в его монастырь — вот он и места себе не находит…
Потом я нашел Кендага и велел ему проверить, как у «господского дома» с обороноспособностью, а также распорядиться о несении караулов. Причем наблюдать нужно, объяснил я ему, не только за гевским берегом, но и за нашими друзьями, монахами. Покойник Торк им не доверял — и возможно не без причин…
И потянулись дни ожидания. Время от времени я поглядывал в «глазок», что творится на гевском берегу Золотой против острова. Там никто не появлялся. Очевидно, отсутствие известий «с театра боевых действий» епископа не смущало и он не пытался выяснить, что с его армией. А может, посланцы побывали на берегу и я их просто не заметил. От нечего делать я время от времени принимал у себя в «господском доме» обоих старших монахов — Тонвера и его хмурого заместителя, отца Дунта. Этот мрачный монах оказался любителем философии и заумных бесед. Стоило его напоить как следует — и он начинал излагать последние теории, возникшие в богословии. Вот сейчас, к примеру, он увлекся учением какого-то их доморощенного дригского светила, который состряпал «теорию личностей».
— Посудите сами, братья, — вещал заплетающимся языком мой собутыльник, — ежели взять даже сравнительно недавние события… Скажем, Великую войну… Орков ведет некий Сын Гангмара — личность явно незаурядная. А в ответ из стана сил Света встают блаженный Энтуагл и Фаларик Великий…
— Да ну тебя, — перебил его толстый Тонвер, — Сын Гангмара — незаурядная личность, которую никто не видел, Фаларик — разбойник с большой дороги, которому просто посчастливилось больше других, а блаженный Энтуагл… Между нами говоря, этот блаженный — позор церкви, сумасшедший, прославлявший свой бред, как откровение свыше… и…
— Не богохульствуй!..
— Да пошел ты, Дунт… Так вот, между нами опять же говоря, этот Энтуагл еще и страдал сексуальными расстройствами, у него бывали эротические видения…
— Тонвер, ты завираешься, — с трудом поднял голову Дунт.
— А ты что же, не читал «Жития», переписанные Мерком Новым?
— Это запретная книга!
— Ясный пень, запретная! А в какой же еще почитаешь правдивые сведения о блаженных? Твой Энтуагл имел эротические видения, что-то насчет эльфиечек!..
— Не касайся своими грязными лапами видений блаженного… А, Гангмар с тобой, я тоже об этом читал. Я надеюсь, капитан, что вы не…
— Не, не, не! — с трудом удерживаясь, чтобы не засмеяться, отвечал я. — Никому ни слова, отцы.
— Тогда нальем еще по единой… И вообще в этой теории нет полной ясности — то ли в годину испытаний Гилфинг пробуждает некую героическую личность, дабы вела паству по тернистому пути — или же возникновение этих самых личностей вызывает годину испытаний…
— Не трепись, наливай!..
Вообще-то эти «святые отцы» оказались вполне нормальными ребятами, к ним нужен был только правильный подход. Как правило, подход этот плещется в бочках — тех самых, что стояли в подвалах «господского дома». Вы обратили внимание — я сказал «стояли». Мы ведь заняли дом именем монастыря, который является сеньором живших здесь дворян. Естественно, попы зачастили к нам в гости…
Посреди пьянки я вытащил из кармана свой «глазок» и всмотрелся. Ага, вот и долгожданные гости… Один в священническом одеянии, другой — в тяжелых доспехах под белым плащом. На заднем плане несколько латников в белом, оруженосец держит коней этой первой парочки. Жаль, что я не могу услышать, о чем они говорят.
* * *
— Вот эти следы, отец Брак. Здесь плоты стаскивали в воду. Кстати, вот и причальные канаты.
— Канаты? Зачем?
— Ну как же… Ведь для переправы сотни бойцов требуется несколько плотов. Вот один сделали, спустили на воду и привязали. Затем другой, третий…
— Ах да, понятно. Но все же, что здесь произошло?
— Да Гангмар его знает… Ой, прошу прощения, святой отец. Я хочу сказать, что точно теперь ничего не узнаем, наверное.
— И все же? Сэр Ригмал, вы ведь воин. Рассудите, как воин…
— Ну, раз плоты были сооружены и спущены на воду — я думаю, что сэр Дрилон с воинством благополучно добрался до этого места. Они рубили деревья вдоль дороги — чтобы легче доставить потом к берегу. Здесь, у воды готовили плоты. Вон следы большого костра — там сожгли обрубленные ветви.
— Ах так, значит… Похоже, похоже… А почему рядом — сгоревшие фургоны?
— Ну это уже потом, я думаю. Можно предположить, что наших перебили во время переправы. А затем наемники переплыли сюда и сожгли фургоны…
— Зачем же?
— Да, наверное, чтобы просто досадить нам. Больше вроде незачем, святой отец.
— Досадить? Да они истребили около сотни воинов его преосвященства! У епископа более нет сил, чтобы пытаться отстоять свои права в этом деле! Сэр Ригмал, какое же еще «досадить»?..
Рыцарь в ответ только пожал плечами.
— Да, да! — С надрывом выкрикнул священник. — Нам больше некого выставить против монастыря блаженного Лунпа. Лучники перебиты почти все. Сеньоры тоже… Пока их наследники вступят в права, пока принесут присягу его священству… Мы просто не успеем… И значит — мы проиграли это дело…
Вот и все, бой окончен — победа,
Враг повержен, гвардейцы, шабаш!
А.Башлачев
— Ну что, парни? — осведомился Ингви у своих наемников.