И с этими словами он собрался пнуть Ксодара.
Кровь во мне вскипела. Меня охватила ненависть к этим трусам, которые готовы были растоптать некогда могущественного соплеменника просто потому, что он лишился милости Иссу. Мне не нравился Ксодар, но я не мог вынести подобного зрелища – ведь я видел несправедливость и гонение; перед моими глазами поплыл красный туман, я подчинился влиянию импульса и сделал то, чего никогда не стал бы делать по зрелом размышлении.
Я был рядом с Ксодаром, когда Турид занес ногу для трусливого пинка. Униженный датор стоял прямо и неподвижно, как статуя. Он с истинно мужским достоинством готовился принять любые насмешки и оскорбления, которыми осыпали его бывшие товарищи.
Но как только Турид шевельнулся, я немедленно двинул его ногой по бедру, и весьма болезненно. Этот удар спас Ксодара от дополнительного позора.
Настала гробовая тишина, а потом Турид с ревом прыгнул на меня, пытаясь добраться до моего горла; то же самое в свое время сделал и Ксодар на палубе корабля. И результат был точно таким же. Я поднырнул под протянутые вперед руки, а когда противник пролетал мимо меня, изо всех сил врезал ему в челюсть сбоку.
Огромный чернокожий крутнулся, как волчок, колени его подогнулись, и он рухнул на землю у моих ног.
Перворожденные, окружавшие нас, изумленно вытаращили глаза; они переводили взгляды с горделивого датора, лежавшего на дорожке в рубиновой пыли, на меня, словно не могли поверить в происходящее.
– Вы хотели посмотреть, как я свяжу Турида? – воскликнул я. – Ну так смотрите!
И я наклонился над распростертым в пыли телом и, сняв с него ремни с украшениями, надежно скрутил парню руки и ноги.
– Теперь можете сделать с Туридом то же, что и с Ксодаром. Отведите его к Иссу, прямо так, связанного его же портупеей, и пусть она своими глазами увидит, что среди вас появился боец, который превосходит перворожденных.
– Да кто ты такой? – прошептала женщина, предложившая затеять схватку между мной и Туридом.
– Я житель двух миров, капитан Джон Картер из Виргинии, принц дома Тардоса Морса, джеддака Гелиума. Отведите же этого воина к вашей богине и заодно скажите ей: точно так же, как с Ксодаром и Туридом, я могу поступить с самым могучим из ее даторов. Я вызываю цвет ее воинства на битву и буду сражаться либо голыми руками, либо длинным мечом, либо коротким, все равно.
– Идем, – сказал мне офицер, который должен был сопровождать меня на остров Шадор. – Я получил приказ, его надо выполнить. Ксодар, и ты тоже пойдешь.
Тон конвоира изменился, в нем больше не звучало презрение, когда он обращался к Ксодару или ко мне. Ясно было, что эта перемена произошла после того, как я с легкостью свалил с ног могучего Турида.
То, что офицер проявлял ко мне больше уважения, чем положено по отношению к рабу, было вполне очевидно: на протяжении всего пути он всегда шел или стоял позади меня, держа в руке короткий меч.
Возвращение к морю Омин не было богато событиями. Мы спустились на лифте по той же жуткой шахте, по которой поднялись сюда. Потом сели в подводную лодку, проплыли по длинному тоннелю под поверхностью Барсума и совершили подъем к верхнему миру, попав в тот же бассейн, с которого началось наше путешествие.
Потом нас посадили на небольшой воздушный крейсер и привезли на остров Шадор. Здесь мы обнаружили маленькую каменную тюрьму, охраняемую полудюжиной черных воинов. Без особых церемоний произошло и заключение в темницу. Один из чернокожих отпер замок огромным ключом, мы вошли внутрь, дверь за нами закрылась, проскрежетал засов, и вместе с этим звуком на меня навалилось ужасное чувство безнадежности. Подобное ощущение охватило меня когда-то в зале Тайны – в Золотых утесах, под садами священных фернов.
Но тогда со мной был Тарс Таркас, а теперь я остался без друзей. Я принялся гадать о судьбе огромного таркианина и его прекрасной спутницы Тувии. Если даже они каким-то чудом спаслись и очутились среди дружелюбно настроенных барсумиан, разве мог я надеяться на их помощь? Хотя, конечно, они с радостью выручили бы меня, если бы это было в их силах.
Однако им бы и в голову не пришло искать меня здесь. Никто на всем Барсуме даже вообразить не мог подобного места. Да если бы мои друзья и знали, что со мной случилось и куда я попал, и решились на поход, разве перебрались бы они через тайное море, охраняемое могучим военно-воздушным флотом перворожденных? Нет, мое положение было абсолютно безнадежным.
Ну, значит, нужно либо смириться, либо действовать. И потому я отбросил бессмысленное отчаяние, уже готовое поглотить меня. Чтобы как следует изучить свою тюрьму, я начал осматриваться.
Ксодар сидел, склонив голову, на низкой каменной скамье почти в центре комнаты, куда нас втолкнули. Он не произнес ни слова с тех пор, как Иссу разжаловала его.
Здание, где мы находились, было без крыши, его стены поднимались на высоту примерно в тридцать футов. Где-то посредине имелись маленькие окошки, забранные толстыми решетками. Вся тюрьма делилась на несколько помещений перегородками высотой в двадцать футов. В нашей комнате не было никого, кроме нас. Я заглянул через открытую дверь, ведущую в соседнюю камеру, и увидел, что она пуста. Далее я прошел еще через несколько помещений и наконец в последнем обнаружил молодого краснокожего юношу, который спал на каменной скамье, – такие скамьи составляли всю обстановку каждой камеры.
Видимо, юноша был тут единственным заключенным. Его лицо показалось мне смутно знакомым, но я не смог его узнать.
Молодой узник отличался правильными чертами лица и прекрасным телосложением. Его кожа была светлее, чем у большинства красных марсиан, но во всех других отношениях он являлся типичным представителем этой замечательной расы.
Я не стал его будить, потому что сон в тюрьме – это бесценный дар. Мне приходилось видеть, как люди превращались в бешеных зверей, если сокамерники лишали их пары минут счастливого забвения.
Вернувшись в свою камеру, я нашел Ксодара сидевшим на скамье в той же позе, в какой я его оставил.
– Приятель! – воскликнул я. – Никакой пользы нет в том, чтобы вот так хандрить. Как нет и бесчестья в том, что тебя победил Джон Картер. Ты же видел, с какой легкостью я справился с Туридом, а еще раньше одолел троих твоих товарищей на палубе крейсера.
– Лучше бы ты и меня тогда сбросил за борт, – ответил он.
– Да будет тебе, будет! – откликнулся я. – Надежда не потеряна. Мы оба живы. Мы оба отличные бойцы. Так почему бы не завоевать свободу?
Он изумленно посмотрел на меня.
– Ты просто не понимаешь, что говоришь! – сказал он. – Иссу всемогуща. Иссу всезнающа. Она и сейчас слышит твои слова. Она знает твои мысли. И это просто святотатство – думать о том, что можно ослушаться ее приказа.
– Чушь все это, Ксодар! – в нетерпении вскрикнул я.
Он в ужасе вскочил на ноги.