Под нашим напором падали один за другим те, кто стоял между нами и резной скамьей. Бреши заполняли новые противники, но дюйм за дюймом, фут за футом мы пробивались все ближе и ближе к нашей цели.
А потом с ближайшей трибуны вдруг раздался крик: «Рабыни, восставайте! Рабыни, восставайте!» Его подхватили другие голоса, и эти слова пронеслись по всему амфитеатру.
На одно мгновение, словно по соглашению, мы прекратили бой, чтобы оглянуться и понять, что это значит, – но нам и секунды не понадобилось, чтобы осознать все значение призыва. Повсюду рабыни разом бросились на своих хозяев, вооружившись тем, что подвернулось под руку. Кинжалы, выхваченные у собственных хозяек, взлетели в воздух, их блестящие лезвия окрасились кровью; мечи были выдернуты из тел убитых; тяжелые металлические украшения превратились в кастеты… все пошло в ход, и слабые женщины мстили как могли, желая хотя бы отчасти отплатить за невыразимую грубость и унижения, которыми терзали их чернокожие ведьмы. А те, кто не нашел оружия, воспользовались собственными острыми ногтями и крепкими зубами.
Это было зрелище, которое могло заставить одновременно и содрогнуться, и развеселиться, но через миг мы вернулись к битве, слыша неумолкающий призыв отчаянных женщин: «Рабыни, восставайте!..»
Теперь между нами и Иссу оставался лишь жалкий ряд воинов. Ее лицо посинело от ужаса. На губах выступила пена. Она, казалось, была просто парализована страхом и не могла двигаться. Но мы с юношей пробивались вперед одни. Остальные пали, и я тоже едва не погиб от удара длинного меча, если бы чья-то рука не схватила за локоть моего противника. Юноша очутился рядом со мной и проткнул врага прежде, чем тот опомнился и смог нанести новый удар.
Но я и тогда мог погибнуть, потому что мой клинок намертво застрял в ключице датора перворожденных. Однако тот упал, я поднял его меч и бросил быстрый взгляд на того, кто спас меня… Передо мной стояла Файдор, дочь Матаи Шанга!
– Улетай, мой принц! – крикнула она. – Нет смысла дальше сражаться. Все на арене уже мертвы. Те, кто пробивался к трону, убиты, кроме тебя и этого юноши. Лишь немногие из твоих соратников остались там, на трибунах, но их и женщин-рабынь скоро перебьют. Слушай! Смолк боевой клич рабынь, потому что многих уже нет в живых. На каждого из вас придется десять тысяч черных воинов во владениях перворожденных. Беги к морю Корус. С твоей силой ты можешь прорваться к Золотым утесам и храмовым садам священных фернов. Расскажи обо всем моему отцу Матаи Шангу. Он спрячет тебя, и вместе вы сумеете меня спасти. Лети, пока еще есть возможность.
Но не в этом я видел свою задачу, да и не думал, что жестокое гостеприимство священных фернов лучше наглости перворожденных.
– Пусть падет Иссу! – закричал я, и вместе с юношей мы с новым пылом бросились в бой.
Двое черных разом рухнули под нашими ударами, и мы очутились лицом к лицу с Иссу. Когда мой меч взлетел, чтобы покончить с чудовищной старухой, паралич отпустил ее, и с пронзительным визгом богиня пустилась наутек. Прямо за ее спиной внезапно разверзлась черная дыра в полу у подножия трона. Иссу прыгнула в нее. Личная стража бросилась на нас. Юношу ударили по голове. Он пошатнулся и упал бы, если бы я не подхватил его левой рукой, одновременно поворачиваясь лицом к толпе разъяренных фанатиков, взбешенных моей попыткой напасть на их богиню. Иссу исчезла во тьме.
Почти сразу же все они бросились на меня, и я вынужден был отступить на пару шагов. Я попытался нащупать позади себя опору, но нога провалилась в пустоту. Спиной вперед я полетел в ту самую яму, которая поглотила Иссу. И вместе с юношей, продолжавшим крепко держаться за мою руку, рухнул в черную бездну.
Мы ударились о полированный скат, проем над нами замкнулся таким же волшебным образом, как и открылся, и мы, совершенно невредимые, соскользнули в смутно освещенное помещение глубоко под ареной.
Когда я поднялся на ноги, то первым делом увидел злобную физиономию Иссу; богиня таращилась на меня сквозь толстые прутья зарешеченной двери в боковой стене помещения.
– Безмозглый смертный! – завизжала она. – Ты дорого заплатишь за свое богохульство здесь, в тайном подвале. Ты будешь лежать здесь один в темноте, и твой соумышленник будет гнить рядом с тобой, пока тебя, обезумевшего от одиночества и голода, не сожрут ползучие личинки, которые некогда были людьми.
На том все и кончилось. В следующий момент Иссу исчезла, а тусклый свет, наполнявший подвал, превратился в непроглядную тьму.
– Приятнейшая старая леди, – произнес голос рядом со мной.
– Кто тут? – спросил я.
– Это я, твой товарищ, который сегодня имел честь сражаться плечом к плечу с величайшим воином из всех, что носили знаки различия на Барсуме.
– Слава богу, ты не погиб! – откликнулся я. – Я боялся, что тот удар по голове был слишком сильным.
– Нет, меня просто слегка оглушило, – сказал юноша. – Всего лишь царапина.
– Может, было бы лучше, если бы удар оказался посильнее, – возразил я. – Похоже, у нас тут есть все шансы умереть от голода и жажды.
– А где это мы?
– Под ареной, – пояснил я. – Мы провалились в шахту, которая поглотила Иссу, когда мы почти уже добрались до нее.
Юноша негромко рассмеялся, с облегчением и даже с радостью, а потом, пошарив рукой в чернильной тьме, нашел мое плечо и придвинулся поближе к моему уху.
– Лучше и не придумаешь, – прошептал он. – В этом тайном месте есть секреты, о которых не знает сама Иссу.
– О чем это ты?
– Я здесь работал вместе с другими рабами целый год, когда перестраивались подземные галереи, и мы нашли под ними древнюю систему ходов и залов, что многие века были запечатаны. Перворожденные, наблюдавшие за работой, исследовали их, взяв с собой кое-кого из рабов, на случай если понадобится расчистить завал, например. И я отлично изучил эти лабиринты. Под садами и храмом тянутся на сотни миль запутанные тоннели, и один из них ведет к нижним областям, откуда есть выход к колодцу, через который можно попасть в Омин. Надо тайно добраться до субмарины, выплыть в море и найти временное убежище на одном из многочисленных островов, на которые никогда не ступает нога черных. И кто знает, может, удастся с чьей-либо помощью бежать?
Он говорил очень тихим шепотом, явно боясь, что даже здесь могут найтись шпионские уши, и я тоже ответил ему как можно тише:
– Уходи один, друг мой. На Шадоре остался чернокожий Ксодар. Мы пытались устроить побег вместе, и я не могу бросить его.
– Конечно, – согласился юноша, – нельзя бросать друга. Лучше уж снова попасть в плен.
Он принялся ощупывать пол мрачного подземелья, ища люк, что открывался в нижние тоннели. Наконец юноша тихо произнес: «Тсс», я пополз на голос и нашел его стоящим на коленях на краю отверстия в полу.
– Тут высота около десяти футов, – прошептал мой юный товарищ. – Если ты повиснешь на руках на краю люка, ты легко спрыгнешь на мягкий песок.