– А моя машина?
– На ней я практиковалась. А откуда на мне была вся эта мука? Что-то я не припоминаю.
– Мука? – удивленно спросила Клара. – Какая еще мука?
Я согласно закивала.
– Я тоже не помню никакой муки.
Ээрли нажала на курок, и – ууффф! – из трубки вырвался голубой факел длиной сантиметров тридцать.
– Ой! – вздрогнула Клара. – Тут намного больше, чем нужно для крем-брюле.
– Обожаю огонь, – сказала Ээрли, балуясь своим огнеметом, изрыгающим пламя.
– И что теперь? – спросила я.
– Полное господство над миром и всеобщий хаос. Не зря же мое имя – Анархия! – воскликнула она, размахивая горелкой и постреливая огнем в нашу сторону. – Так как меня зовут?
– Анархия, – хором повторили мы.
– Мне нужен камень, и достанешь его для меня ты.
Она ткнула рукой в мою сторону и подпалила мой белый передник. Я принялась хлопать по нему кухонным полотенцем, а Клара направила на нас струю воды из шланга на кране мойки.
– Боже ж ты мой! – вздохнула я, снимая передник и рассматривая прожженную в нем дыру. – Не могла бы ты поосторожнее обращаться со своим огнеметом? Хорошие передники, между прочим, на дороге не валяются.
– У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы найти камень, в противном случае я сожгу твой дом дотла, – сказала Ээрли.
Она направила горелку на пачку полотенец, и та тут же – пуффф! – вспыхнула.
– Камня у меня нет, – сказала я. – Камень у Вульфа.
Согласна, это отвратительно по отношению к Вульфу, но мне было все равно. В тот момент я была готова толкнуть его под автобус, лишь бы только отделаться от этой Ээрли, или Анархии, или кто там она была такая на самом деле.
– Будь осторожна! – пригрозила она. – Я приказываю тебе достать камень и принести мне. Ты начинаешь меня злить.
Пуффф! И она кремировала целый поднос сдобных кренделей.
– Не стоило этого делать, – заметила Гло. – С минуты на минуту появится мистер Нельсон, и эта картина приведет его в бешенство.
– Мне нужен этот камень! – вскричала Анархия.
– Конечно, – сказала я. – Нет проблем. Куда тебе его доставить?
Она вытащила из сумочки визитку.
– Здесь номер моего мобильного. В данный момент у меня нет постоянного места жительства.
– Ладно, – сказала я. – Может, хочешь кексик на дорожку?
– Я не ем кексы, – ответила она. – Неужели я похожа на человека, который может это есть? Не думаю. Я работаю над своими ягодицами и животом семь дней в неделю. У меня нет ни единой целлюлитной складки. Питаюсь я, как перуанская альпака: молодыми побегами и кресс-салатом.
– Тогда неудивительно, что ты такая злющая, – сказала Гло.
Пуффф, пуффф! Ээрли подожгла рулон бумажных полотенец и три буханки черного хлеба.
– Она не то хотела сказать, – вмешалась я. – Она имела в виду, что ты проницательная и сосредоточенная. Глаз как у орла. Очень ответственная женщина. – Я выразительно посмотрела на Гло: – Верно ведь, Гло?
– Ну да, – подтвердила та. – Именно это я и хотела сказать.
– Глаз как у орла, – повторила Анархия. – Это мне нравится. – Она снова оглянулась по сторонам. – Так зачем я сюда пришла?
Клара быстро упаковала буханку хлеба из нескольких видов злаков и протянула ей:
– Тебе нужен был хлеб.
– Ах да, – сказала Анархия, – спасибо.
И она ушла.
Клара закрыла дверь и заперла ее на замок.
– Она что-то совсем плохая. Я бы хотела ей как-то помочь, только не знаю, с чего начать.
– Да, проблема… – согласилась Гло. – Если попробовать поймать ее большим сачком для бабочек, как в сериале «Три бездельника», она просто подпалит его, и все.
На входной двери звякнул колокольчик, и Гло заглянула в магазин.
– Это мистер Нельсон, – прошептала она. – Что ему сказать?
– Скажи ему, что мы очень сожалеем, но одна партия его кренделей сгорела, так что на этой неделе у него будет небольшая недостача. И отдай все, что у нас есть, – сказала Клара. – Разницу покрой рогаликами.
– Как думаешь, она действительно сожжет мой дом? – спросила я у Клары.
– Она ведь сожгла свой собственный, так что, полагаю, она может сжечь все, что угодно.
Я вывалила сгоревшие крендели в мешок для мусора и понесла поднос в раковину.
– Я до сих пор чувствую, как пахнет жженым хлебом и передником. А теперь добавился еще и запах горелой резины.
БАБББАХ!
Мы с Кларой остолбенели.
– Что-то взорвалось у нас на стоянке, – сказала я. – Надеюсь, это рванула Анархия.
Клара осторожно открыла дверь и выглянула на улицу.
– Ты приехала на работу на машине Дизеля?
– Да, а что?
– Тебе нужно будет подумать, на чем добираться домой.
С места, где я стояла, уже был виден громадный столб огня.
– Это не есть хорошо, – сказала я Кларе.
Через час пожарные машины разъехались, и теперь у нас на стоянке чернели уже два остова обгорелых безжизненных автомобилей.
– Счастье еще, что я припарковалась на улице, – сказала Гло, глядя через заднюю дверь на эту груду металлолома. – Интересно, что сказал Дизель, когда ты сообщила, что его машину поджарили?
– Он сказал, что пешком спустился с холма в гастроном и купил на обед молока, сыра и холодную нарезку, но хотел бы, чтобы я принесла домой немного хлеба и датских плюшек с сыром.
– А о машине ничего не сказал?
– Промямлил что-то невразумительное насчет того, что нужно будет позвонить своей помощнице.
Колокольчик на входе снова звякнул, и Гло поспешила в торговый зал. Через минуту она вернулась в кухню с громадной вазой живых цветов.
– Кто-то прислал мне букет! – объявила она. – Думаю, это от звонаря. – Она взяла вложенную в цветы открытку и прочла: – «Розы красные. Фиалки голубые. Я верю, что ты горячая штучка, и надеюсь, что обо мне ты тоже думаешь, что я горячий парень».
– Ох, сдается мне, ни от какого они не от звонаря, – сказала Клара.
– Верно, – согласилась Гло, – они от Хэтчета. Он псих, конечно, но такой славный. – Она прижала букет к лицу, чтобы понюхать розы, но тут же с криком отпрянула. – В цветах ползает здоровенный паук.
– Вероятно, имелось в виду, что это домашний любимец, – сказала Клара.
Она взяла вазу, вынесла ее на парковку за булочной и поставила рядом с мусорным контейнером. Вернувшись в кухню, она заперла за собой дверь.