– Часть багажа придется вернуть на «Переливницу», – предупредила Куртана.
– Дорогуша, я подумал, что ты израсходовала сколько-то топлива, значит появилась дополнительная скидка на провес.
– У нас гелий из баллонетов утекает, – пожаловалась Куртана. – Они даже с новым покрытием не герметичны. И дня не пройдет, как мы окажемся за границей Напасти. Тебе и маленькой сумочки с вещами не нужно.
– Раз уж я здесь, пролечу остаток пути на «Репейнице».
– А с точки зрения безопасности на «Переливнице ивовой» не лучше ли будет?
Рикассо в комическом ужасе огляделся по сторонам – получилась небольшая пантомима.
– Думаешь, здесь кто-то попытается меня убить? Кто-то из верных, лично отобранных тобою людей?
– Я больше беспокоюсь о риске аварии или столкновения, – отозвалась Куртана.
– От такого ни один наш корабль не застрахован. – Рикассо поднял толстый палец, не давая Куртане возразить. – Да, я прекрасно понимаю, что с любой опасностью «Репейница» столкнется первой. Но ведь и удерет она быстрее, чем вялая толстуха «Переливница»!
– Мы не удираем, – запальчиво поправила Куртана. – Мы даем отпор.
Рикассо отмахнулся – ерунда, мол.
– Как хочешь, дорогуша. Сейчас высота важнее скорости. – Он нетерпеливо хлопнул в ладоши. – Понимаю, что непросто, но давайте пролетим над этим новым Клинком, а не мимо него.
– Не получится. Его верхушка выше нашего рабочего потолка, что отлично тебе известно.
– Тогда поднимемся на максимальную высоту и оттуда запустим герметичный шар. Это ведь реально? Шар у тебя найдется?
– Да, – явно через силу ответила Куртана. – Полагаю, это просьба, которую я не могу отклонить?
Рикассо скорчил смущенную гримасу:
– Если честно, то нет. Считай это частью работы по оценке риска.
– Раз так, мне гораздо легче.
– Чудесно! А то я извелся в предвкушении! Кто знает, что мы там обнаружим?
– В самом деле, кто знает? Кто мог представить такое, когда впервые обсуждали перелет Напасти? – Куртана отвернулась, не дав Рикассо ответить, – такая дерзость прощалась только ей – и щелкнула пальцами, обращаясь к двум авиаторам с «Переливницы ивовой», которые возились у соединительного мостика. – Тащите этот хлам обратно на «Переливницу». Мне нужно скорость набирать.
Через несколько минут мостик убрали, шаттл поспешил обратно к Рою, увозя очередную порцию новых карт и проявленных фотопластинок. Люди Куртаны проводили Рикассо в импровизированные покои рядом со штурманской рубкой. Размером они были чуть больше шкафа, иллюминатор грязный. Ящики с непроявленными фотопластинками, коробки с бинтами, микстурами и мазями, рулоны материала для аварийного ремонта пришлось устраивать в других местах, хотя, казалось, корабль набит битком. Кильон, державшийся рядом с Рикассо, решил, что тот доволен новым жилищем, пусть даже наспех подготовленным. В покоях хватало места даже для разложенной койки, при условии, что другие предметы на время уберут.
Кильон помогал Рикассо устраиваться – это поручили ему, ведь почти все остальные усиленно готовились к полету на большой высоте, – и спросил:
– Вы впрямь удивлены?
– Разумеется, дружище!
– Но ведь вы, скажем так, подозревали, что нам здесь что-то встретится?
Прежде чем ответить, Рикассо задумался. Кильон представлял, как он размышляет, что ему выгоднее, скрытность или откровенность.
– «Подозревал» – это сильно сказано. А вот мои исследования вполне могли привести к любопытным выводам и подсказать, что перелет Напасти не просто короткий путь. Да, именно так и было, я не отрицаю. Дело тут даже не в слухах. Вернее, не в полноценных слухах, а в мелочах, в фантазиях, которые образованный человек отметет без колебаний.
– Не поделитесь со мной?
– Попалась карта, точнее, клочок карты, на котором я заметил нечто. Нечто странное, удивительное. С виду – второй Клинок, но в такое решительно не верилось, так ведь?
– Ну, теперь у нас другое мнение. У вас уже есть какие-то догадки?
– Была одна, – с несчастным видом признался Рикассо. – Клинок, наш Клинок, расположен у самого экватора. Долгое время я считал Клинок мостиком между землей и небесами. Существуют доклады… Научно обоснованные рассуждения о строительстве космического фуникулера, который увезет людей и грузы за пределы атмосферы. Я кропотливо собирал такие статьи, отсеивал дельные от пустых, здравые от бестолковых. И хоть не утверждаю, что понял каждый нюанс математического обоснования, суть очевидна. На поверхности Земли такие фуникулеры не строят. Их подвешивают в вакууме так, чтобы их вес гасил внешние силы, которые действуют на них при вращении вокруг Земли. Для практического использования фуникулер должен висеть над определенной точкой земной поверхности, вблизи экватора, если не прямо над ним.
– Я видел карты, – отозвался Кильон. – До экватора еще градусов тридцать-сорок.
– Но тут стоит нечто очень похожее на Клинок, только усеченное.
– Иными словами, Клинок не может быть тем фуникулером. – Кильон старался выражаться не слишком категорично, зная, как гордится Рикассо своими научными знаниями.
Однако Рикассо не обиделся.
– Твоя правда, не может. Чем бы ни был Клинок сейчас или прежде, космическим фуникулером он не служил никогда. Если только планета не наклонилась относительно своей оси. То есть если я ошибся в этом, то мог и с остальным ошибиться.
«Репейница» набирала высоту. Из всех ройских кораблей она лучше всех подходила для полетов на большой высоте, хотя даже ее рабочий потолок на пару лиг не доставал до обломанной верхушки Клинка-2. Рикассо, конечно же, это знал, как и то, что «Репейница» везет управляемый шар-наблюдатель, способный летать в разреженном пространстве. Шары запускали редко: они безмоторные и как разведсредства на быстро летящем корабле не используются. Впрочем, их держали на каждом крупном судне, ведь именно шары применялись для дальней разведки. Кильон быстро понял, что непопулярны они из-за презрения ройщиков ко всем устройствам без мотора и жесткой конструкции. Даже аэростаты ройщики считали ниже своего достоинства.
Сдутый шар с герметичной пассажирской капсулой, готовый к немедленному запуску, везли в отсеке под главной турелью на оболочке «Репейницы». Корабль практически замер – шар надули, наполнив подогретым огнесоковыми горелками воздухом. Процедуру явно отработали, и даже неукомплектованный экипаж справился без проблем. Кильон согласился полететь с Рикассо в капсуле и теперь наблюдал за подготовкой почти без опаски. По сравнению с мытарствами, которые он вынес после побега с Клинка, полет на воздушном шаре, пусть даже на большую высоту, воспринимался как сущая безделица. От затеи Рикассо никто не отговаривал, и, как корабельный доктор, Кильон не видел серьезных медицинских противопоказаний. Внешности вопреки, лидер Роя был здоров, да и условия полета в гермокапсуле мало отличались от условий полета в гондоле.