– Теперь полегче будет, – снял со шлагбаума цепь дед Потап. – На нашей территории комаров отродясь не бывало.

Едва он это сказал, как над ними взорвалась яркая бесшумная вспышка.

– Световая граната! – схватился за глаза Потап.

Ослеплённые друзья беспомощно водили оружием по сторонам. Напуганный буланый заржал и забился в поводьях.

– Не стрелять, – предупредил дед. – А то, чего доброго, друг дружку перебьём.

Первым в себя пришёл Шурка.

– Смотрите! Смотрите! – показал он, и спутники его увидели, как над самой землёй удаляется, ритмично вспыхивая, некая громада.

– Инопланетный корабль, – решил Лера.

Дед Потап присмотрелся и весело рассмеялся.

– Да это же Иванов червячок! – успокоил, а вернее, расстроил он Леру. – Только, наверное, как эти… увеличенный.

– Какой червячок? – не понял Шурка.

– Жук-светляк, – дед взял буланого под уздцы и потрепал по холке. – Тише, родимый, тише.

– Вы у нашего огородника, у Адама спросите, – продолжил он, когда конь успокоился и потянул телегу дальше. – Он говорит, что светлячки эти абсолютно голодную жизнь ведут. А вот личинки их доброе дело делают – пожирают слизняков и улиток, которые растениям вредят…

Глубокой ночью оружие и боеприпасы были благополучно доставлены в расположение центральной усадьбы СПК «Победа».

Назад в школу

Утром продовольственная экспедиция собралась в обратный путь. Пантелеймон Юрьевич торопился.

– Там ребята голодные сидят, – напоминал он всякий раз и стучал пальцем по циферблату часов. – Со вчерашнего дня ничего не ели.

Две колхозные телеги доверху загрузили картофелем, капустой, морковью, тыквой и яблоками. Среди этого добра поставили два бидона молока и бидон мёда. Когда всё было готово, оказалось, что тянуть эту груду съестных припасов некому.

– Буланого не дам, – упёрся Потап. – А если дам, то и меня вместе с ним берите.

– Обратно, ты, значит, один поедешь? – уточнил Альберт Иванович.

– А как же.

– Нет, так не пойдёт, – не согласился председатель. – Так ты и сам пропадёшь, и животное угробишь.

– Коня в городе тоже оставлять нельзя, – стоял на своём Потап. – Чем его там кормить? А держать где – в школьном гардеробе?

– Вот если только его Анисье Николаевне передать, – посмотрел он на Леру, – в конный патруль.

Но здесь вмешался Пантелеймон Юрьевич.

– Зачем вам рисковать? – заявил он. – Мы сами доберёмся.

– Как это? – удивились колхозники.

– На руках, что ли, телеги потянете? – не поверил председатель.

– Не на руках, а на лапах, – кивнул биолог на Нечапая. – Муравьи и не такие тяжести по земле волочат, а тут на колёсах. В случае чего, поможем, подтолкнём. Нас же – целая команда.

Школьники одобрительно загалдели.

– А если глобалы нападут? – всё ещё сомневался Альберт Иванович.

– Вы нам винтовки выдали, – загнул палец учитель.

– И пулемёт дали, – обернулся он к телеге, на которой стоял пулемёт Дегтярёва. – Отобьёмся. И потом, если знать, как ведут себя хищные насекомые, то столкновения с ними можно избежать.

– Ну, это теория, – не поверил Водопляс.

– Нисколько. Мы накроем телеги панцирем бабанухи.

– Это ещё зачем?

– На капустного листоеда ни одно животное не позарится и, думаю, большинство насекомых тоже.

– Он что, особый? – удивился Шурка.

– У него кровь ядовитая, – пояснил биолог. – Бывает, лягушка по ошибке схватит такого жука, так потом вывалит свой язык и волочит его по траве, а ящерицы вытирают мордочку о землю или камни.

В тёмно-зелёном панцире недавнего пожирателя капусты здоровяк Миша выпилил ножовкой «донышко». Телеги с провизией увязали одну за другую и накрыли пятиметровым панцирем, словно выпуклой крышкой. Из-под муляжа бабанухи торчали лишь оглобли передней повозки, в которые и впрягли безусого муравья.

– Вперёд, Нечапай! – приказал Лера.

Муравей чуть поднатужился и с лёгкостью тронул громоздкий продовольственный поезд.

– Передавай привет бабушке, – подошёл к Лере на прощание дед Потап.

Критически оглядел его продырявленный во многих местах пиджак и сокрушённо покачал головой.

– Где тебя так угораздило?

– Да это мирмики, – пояснил Лера, – кислотой.

Дед на миг задумался, а затем решительно сбросил с себя шинель.

– Надень, – приказал. – У меня в запасе ещё телогрейка имеется.

– До свидания! – смутился от неожиданного подарка Лера и, не зная, чем отблагодарить, сунул деду свою рогатку. – Бейте глобалов, чтобы капуста не переводились!

С буланым мирмику, конечно, было не сравниться. Но двигался он уверенной поступью знающего себе цену насекомого, привыкшего преодолевать расстояния с куда большими грузами. Лера с Шуркой шагали рядом, придерживая оглобли и направляя муравья на нужный курс. Спереди и сзади шли остальные участники экспедиции. На особо крутых подъёмах все, не сговариваясь, дружно хватались за борта телег и что есть силы толкали их в гору, помогая Нечапаю.

Вначале, как и предсказывал Пантелеймон Юрьевич, ни один гигант не рискнул напасть на отливающую металлическим блеском ядовитую бабануху. Но когда обоз миновал половину пути и пошёл вдоль карьера, небо наполнилось гулом. Три громадных осы сделали над ними круг и приземлились впереди на дороге, перекрыв путь к городу.

– На запах мёда прилетели, – констатировал Пантелеймон Юрьевич.

Действительно, осы сидели и смотрели прямо на них, словно пытаясь понять, откуда исходит медовый дух.

– Боятся нашей бабанухи, – заметил Шурка. – Не нападают.

– Что делать будем? – подошёл к учителю Миша.

Пантелеймон Юрьевич огляделся.

– Муравья спрячьте под панцирь, – приказал он. – Остальным взять «тигровых» на прицел. Стрелять по моей команде.

Мальчишки скоренько выпрягли Нечапая и ощетинились ружьями. Миша залёг у переднего колеса с пулемётом.

Осы не улетали. Одна из них стала осторожно шажок за шажком приближаться. Расстояние неуклонно сокращалось. Двадцать метров, пятнадцать, десять… Мальчишки нервно косились на учителя.

– Огонь! – наконец, крикнул он.

Грохнул залп. Насекомое противно запищало и встало на дыбы. Мальчишки отпрянули назад, опасаясь быть раздавленными массивной тушей. Только Миша не отступил и всадил в осиную грудь длинную очередь. Осу повело в сторону, и она завалилась боком в придорожный бурьян. Увидев это, две другие грозно жужжа, двинулись на продовольственный обоз.