– Выше, выше, – просил Шурка, который никак не мог понадёжнее ухватить одноклассницу.

Неожиданно «парализованная» подняла руки. Обрадованный Шурка вцепился в её запястья и что есть силы потянул. Лера подтолкнул снизу, и Светочка благополучно покинула мрачное логово.

На краю гибели

Шершни к тому времени, похоже, сообразили, что ещё немного и их личинки вовсе останутся без завтрака. Все как один они двинулись на ускользающую добычу. Картонное гнездо мигом наполнилось шорохом и клацаньем челюстей. Удирать было поздно. Лера прицелился и выстрелил первому из наступавших в глаз. Шершень в ответ сердито загудел и стал стремительно крутиться, будто юла, опрокидывая и разбрасывая своих товарищей. Лера выпустил несколько пуль в двух других увальней. Но на их место тотчас выползли новые. Отстреливаясь и отступая шаг за шагом, он вскоре обнаружил, что патроны кончились. Прижатый к стене, увидел над собой раскрытые челюсти, больше похожие на чудовищные кусачки. «Вот какая моя смерть», – подумал Лера, обливаясь потом. Странное дело, обычно он холодел от страха, а тут его бросило в жар. И в глазах поплыли радужные огни.

На самом деле жарче и светлее стало вокруг Леры. Настолько жарче, что ему щёку обожгло. Скосив глаза, Лера с радостью обнаружил, что яркий свет исходит от горящего рядом с ним картона. Причиной тому было Шуркино письмо-факел, огонь с которого перебрался на стену, выжег в ней громадную дыру и продолжал стремительно разбегаться в разные стороны, пожирая всё на своём пути. Напуганные пламенем, шершни попятились.

Прожжённая стена на счастье оказалась внешней. За ней в свете восходящего солнца алел лес. Недолго думая, Лера, словно цирковой лев в горящее кольцо, сиганул в эту пылающую дыру.

Услышав первые выстрелы, школьные дружины взяли логово шершней в плотное кольцо.

– Неужели кто-то из наших? – удивился Пантелеймон Юрьевич.

– Больше некому, – показал Миша на брошенные возле входа в гнездо кроссовки и туфли.

– Это Стопочкина, – опознал Клёпа. – А это…

– А это Захарьева, – подошёл Речка.

Тотчас наверху шара были замечены две человеческие фигуры.

– Светочка Щербина! – радостно заорал Клёпа. – И Шурка Захарьев с ней!

Школьники задрали головы.

– Ещё чуть-чуть и полосатики полезут, – заметил сквозь зубы Миша.

– Без команды не стрелять! – предупредил учитель.

– Эгей! – закричал он и замахал рукой, привлекая внимание стоящих на шаре. – Немедленно ложитесь, мы вас сейчас снимем!

Внутри гнезда отчаянно забухал и затих «маузер».

– Это у Стопочкина патроны кончились, – констатировал Пеца. – Теперь шершни его стопроцентно сожрут.

Внезапно на обращённой к поляне стороне шара образовалось чёрное пятно. В следующий миг оно лопнуло, и картонная стена расползлась. Из внушительных размеров дыры вырвались языки пламени, повалил дым.

– Сгорят заживо, – схватился за сердце Пантелеймон Юрьевич.

– Курильчик!!! – гаркнул он так, что Курила присел от неожиданности. – Где твои мухи?! Срочно мух!

– Си-си, – стал заикаться Вася, – си-спят мухи, в школе, на крыше.

– Не успеем мы с мухами, – остановил разволновавшегося учителя Миша. – Надо жердь срубить и приставить к шару вместо лестницы.

Принялись рубить дерево, но тут из дымящей дыры с воем вылетело чёрное существо. Описав в воздухе дугу, оно, ломая ветки, повисло на ближайшей обглоданной берёзе. Мальчишки вскинули и опустили оружие, признав в подозрительном существе своего товарища.

– Слезай, герой! – рассмеялся счастливый Пантелеймон Юрьевич.

В ответ к его ногам упал маузер, потом деревянная кобура. Последним на землю спрыгнул чёрный от копоти Лера.

Одноклассники бросились было к нему с расспросами, но из гнезда, страшно гудя, стали вылетать шершни.

– Огонь! – приказал учитель.

Мальчишки дали беспорядочный залп.

– Прицельно! – предупредил Пантелеймон Юрьевич. – Все вместе!

От второго и на этот раз дружного залпа замертво пало сразу четверо шершней. Следом грохнул необычно громкий одиночный выстрел и ещё один «тигровый» получил здоровенную дыру в боку. Это Речка открыл огонь из противотанкового ружья, которое установил в развилке берёзы. В руках здоровяка Миши яростно заработал «дегтярёв».

– Чох! Чох! Чох! – плевал он раскалённым металлом. – Чох! Чох! Чох!

Сражённые пулемётными очередями, гигантские насекомые один за другим падали на поляну.

– Пацаны! – закричал в панике Пеца. – Сейчас из Захарьева с Щербиной жаркое будет!

Обезумевшая крыша

Только тут дружинники вспомнили, какая опасность угрожает Светочке и Шурке. Пламя за время короткого боя пожрало внутренности гнезда, а затем и его стены. Нетронутым остался только громадный купол коричневого шара. Но и он стремительно таял под натиском огня. Ещё немного и остатки гнезда рухнут вместе с их одноклассниками. И вот купол дрогнул и полетел, но не вниз, а вверх. К восторгу дружинников, он медленно воспарил над пожарищем.

– Их горячим воздухом поднимает, – предположил Клёпа. – Крыша же широкая и лёгкая, как воздушный шар.

Между тем, картонный купол, который весьма напоминал большое перевёрнутое вверх дном блюдо, поднялся на добрую сотню метров и, словно летающая тарелка, стал понемногу планировать в сторону городка.

Оставив Речку с его дружиной добивать врага, Пантелеймон Юрьевич вместе с дружиной Миши бросился в погоню. Пока они выбирались из леса, крыша шершневого гнезда исчезла.

– Воздух под куполом остыл, и они опустились на землю, – справедливо рассудил учитель. – Только бы не покалечились при посадке.

– Цепью! – приказал он. – Растянуться с интервалом в пятьдесят метров! За мной бегом марш!

Ученики во главе с биологом припустили в сторону городка. Но ни Щербины, ни Захарьева нигде не было.

– Что они сквозь землю провалились? – запыхавшись, остановился Пантелеймон Юрьевич. – Мы, наверное, километра два пробежали, а их всё нет.

– Их ветром снесло, – предположил Клёпа.

– Каким ветром? – Пантелеймон Юрьевич облизнул и поднял вверх мизинец. – Травинка не шелохнётся.

Тут с левого фланга примчался Пеца.

– Нашли! – выпалил он сходу. – Живы-целёхоньки! Драпают по дороге в сторону соседнего района!

– Драпают? – поразился учитель.

– Стопроцентно, – подтвердил Пеца. – За кустами мимо нас пробежали. Что-то крикнули и рукой махнули.