– Результат не изменился. Даймонд разрушает все поддающиеся анализу вероятности. Вполне возможно, что за спиной у марсианского правительства стоит безумец, жаждущий войны на уничтожение и гибели всего человечества. Видимо, избранность в сочетании с жестким табу на первые роли в политической иерархии постепенно привела его психику в плачевное состояние... – Комп сделал паузу. – Прошу прощения, хозяин, что формулирую выводы вместо вас.
– Прощаю. – Ван Ли задумчиво потер подбородок. – Были всякие трудности в жизни, справлялись со всеми. И сумасшедших на пути встречалось предостаточно.
– А вот у меня сосед был, пока в психушку не увезли, никто и не думал, что он дурак. – Стюард подал минералку. – Нормальный был вроде, ну, внешне.
– Он не дурак, – покачал головой Ван Ли. – Далеко не дурак, а то, что внешне его безумие незаметно, делает его еще опаснее.
– Да нет, теперь-то он уже неопасный. Он же в «дурке» до сих пор. Или вы о ком?
– О том, кого пока никуда не посадили. – Ван Ли залпом выпил минералку. – И не посадят.
– Почему?
– Кроме меня некому, а я возиться не хочу.
– Пусть гуляет, что ли? А если он маньяк?
– Он и есть маньяк. Нет, погулять ему не удастся. Я ведь только с арестом возиться не хочу, а найду его обязательно.
Ван Ли вернул стаканчик и углубился в совместную работу с умным и даже в чем-то похожим на человека компьютером. Стюард снова на цыпочках удалился восвояси. Матрос не особенно понял, о чем толкует этот головастый полковник, но уловил главное – разведка вычислила какого-то марсианского шпиона-маньяка и теперь ему не жить.
Ганимед сдали. Это можно было сказать с полной уверенностью. Жалкие остатки Спецдивизии полицейской армии «Беркут» не могли ничего изменить. Рейнджеры окружили «беркутов», накрыли тяжелой крышкой и теперь варили на медленном огне. Марсианские генералы решили не рисковать и отказались от решительного штурма территории машиностроительного завода – последнего анклава Федерации на планете. Они просто вывели на прямую наводку танковую бригаду и несколько дивизионов самоходных плазморакетных установок и приказали сровнять заводские корпуса с грунтом. А с воздуха завод атаковали еще две или три эскадрильи авиадестроеров. Выжить в этом огненном котле было почти невозможно, однако «беркуты» умело пользовались этим «почти» и не сдавались. Впрочем, сдаваться им никто и не предлагал. После Лидии марсианский Генштаб разослал в войска короткий и жесткий приказ: «Пленных не брать». Земляне о таком приказе не знали, но понимали, что шансов выжить нет в любом случае. Все, что им оставалось – драться до последнего солдата и патрона.
Лейтенант Казаков проверил боезапас. Винтовка была разряжена, а найти новый аккумулятор в этих развалинах не представлялось возможным. Оставалось воспользоваться резервным офицерским оружием – «зверем». Компактный, но мощный «пороховик», производства земной компании «Хеклер-Кох», еще сто лет назад стал всего лишь ритуальным оружием, вроде флотского кортика, но так и не вышел из обращения. Более того, специальные подразделения частенько использовали «хеклеры» в секретных операциях, поскольку это оружие нельзя было засечь сканерами и приборами электронной разведки – первейшими сторожевыми псами любого военного объекта, а по точности и дальности прицельной стрельбы «звери» ничуть не уступали лучевому оружию. Кроме того, пули «зверя» обладали фантастической пробивной силой и тройным эффективным действием: бронебойным, зажигательным и разрывным. Куда там лучевым винтовкам. В общем, если бы не дешевизна лучевых винтовок и боекомплекта к ним – обычных биомембранных аккумуляторов, перезаряжаемых от электросети, «хеклеры» ни за что не ушли бы со сцены.
Казаков снял пистолет с предохранителя. К «зверю» прилагалось лишь три брикета-магазина страшно дорогих безгильзовых патронов, в сумме почти полторы сотни выстрелов. Если стрелять одиночными или в режиме «semiauto», очередями по три патрона, продержаться можно не меньше получаса. Полчаса до смерти. Звучит устрашающе, но почему-то не пугает. Словно перегорел внутри предохранитель, что запускает механизм страха, и боевая цепь замкнулась напрямую. Только работа. Тяжелая, кровавая, мужская, оплата сдельная. А в финале премия – смерть в бою, с оружием в руках.
Лейтенант выполз из укрытия под бетонной балкой, съехал на животе в воронку, и осторожно выглянув, осмотрел свой новый участок обороны. Тактическое чутье лейтенанта не обмануло. Танки перестали обрабатывать этот сектор не случайно. Для прорыва пехоты тут было самое удачное место. Почти ровная земля и узкий, но свободный коридор между двумя высокими завалами. На военном языке – дефиле. Для атаки в полный рост целым батальоном местечко невыгодное, но если незаметно пробраться, рассредоточиться по относительно целой площади сразу за проходом, а потом провести через эту щель десяток бронемашин, можно отрезать пятый и седьмой цеха от центрального комплекса. Вполне грамотный ход. Одна проблема для атакующих – эта щель настоящие Фермопилы. При желании удержать ее сможет даже одно отделение.
Казаков поднял оружие и взглянул в окуляр такого же архаичного, как и сам «зверь», оптического прицела. Марсиане подкрадывались почти неслышно, но в грохоте взрывов это было неудивительно. Пока на эту сторону дефиле перебрались лишь трое рейнджеров, во главе с лейтенантом, но еще с десяток ползли по коридору, умело используя многочисленные неровности рельефа в качестве прикрытия.
Да, остановить их можно запросто, одним отделением, вот только, где его взять? В распоряжении Казакова остались только двое бойцов, да и те ограниченно годные: один раненый, другой контуженный. Оба залегли в развалинах, чуть выше, прикрывая лейтенанта. С таким личным составом много не навоюешь, но выхода все равно нет.
Лейтенант бросил короткий взгляд влево, оценивая следующую огневую позицию. Сверху она выглядела иначе, но Казаков не забраковал ее и при ближайшем рассмотрении. Следовало бы дождаться, когда в зоне эффективного огня окажутся все бойцы передовой группы, но соблазн был слишком велик – в прицеле маячила спина вражеского лейтенанта. Три одиночных и в другую воронку.
Выглянув из нового укрытия, Казаков понял, что даже слегка перестраховался. «Зверь» работал бесшумно и без вспышек, электронные и тепловые прицелы его также не видели. То есть двоих убитых и одного тяжелораненого марсиане должны были воспринять, как божью кару. Но рейнджеры не были суеверны. По характеру нанесенных товарищам ранений они сразу же определили, что на охотничью тропу вышел «зверь». Те, кто крался по коридору, расползлись по воронкам, а двое застрявших на выходе укрылись за поваленным бетонным столбом – символическим для «зверской» пули препятствием.
Казаков поборол желание уничтожить авангард. Раскрывать позицию из-за двоих солдат было невыгодно. Если бы там залегли офицеры, другое дело. Лейтенант затаился в ожидании. Пусть решат, что это был случайный стрелок. Пусть выползут из воронок и войдут в зону.