– Некогда мне, братец, объясняться, кто я таков в сущности есть, – молвил он и вынул карманные часы-луковицу на цепочке. – Времени отпущено совсем немного, а потому слушай…
В течение нескольких последующих минут он кратко и просто изложил местоположение подземного озерца. Оказалось, что они действительно находятся неподалёку от берега моря, и что через озерцо им не выбраться. Но и возвращаться не надо.
Поручик Молодец указал на стену за собой.
– У основания отыщешь рычаг. Приложи силу – и камень откроет тайный ход. В погребальной возьми кремень с огнивом и трут. Там же положены именные часы и письмо посмертное, передашь внуку моему.
– А наркоманы?
– Вы их огнём да дымом, – сказал белоснежный поручик загадочно. – Их же зельем усмирите.
Он ещё раз отдал честь, развернулся и зашагал прочь.
– Постойте! – крикнул Лера.
Поручик остановился у самой стены.
– Ну, что ещё?
– А это чьё, – показал Лера на берег, – музейное?
Призрак склонил голову.
– Это контрабанда. Товар, какой разбойники желали беспошлинно провезти через рубежи отечества нашего и тем самым ослабить оное. Вот в этих бочонках с двойными боками и с двойным дном возили шампанское под видом минеральной воды, которая не облагалась налогом. А в тех – фруктовый сироп вместо фруктового сока, за который надобно было платить сущие гроши. В сундуках с двойным дном везли беспошлинно табак и меха дорогие. А в музыкальных инструментах упрятывали золотые украшения. Внутрь швейных машин, – указал он на коробки, обшитые рогожей, – укладывали нитки и шёлк на катушках, чтобы, значит, налог за них не платить вовсе. А ещё бронзовые статуэтки выдавали за медь, медь-то дешевле обходилась…
Тут он ещё раз глянул на циферблат своей луковицы, шагнул и навсегда скрылся в стене.
Лера хотел спросить ещё, попытался подняться и… сел на ящике. Он таращился на стену и никак не мог уразуметь: приснился ему белоснежный поручик или привиделся въявь. Шурка лежал подле и мирно посапывал.
Раздираемый любопытством, Лера приблизился к стене. Обследовав её, он не нашёл никакого рычага. Только в одном месте на полу обнаружилось под слоем пыли и каменных осколков углубление в виде полусферы. «Похоже, привидений на самом деле не существует и всё это сказки», – огорчился Лера и напоследок, сам не зная почему, вставил в углубление пятку. Стоило ему нажать, как где-то под пещерой гулко щёлкнул огромный механизм. Проснулся Шурка. Ошеломлённый Лера смотрел на стену. Ничего непонимающий Шурка уставился на друга. Стена не двигалась. «Сломалась, – испугался Лера, – заржавела», – и толкнул её на всякий случай. Огромный каменный блок медленно отошёл в сторону, открыв их взорам широкий проход.
– Ё-моё! – вскочил Шурка.
Лера повернул к нему восторженное лицо и заскакал от избытка чувств, как шаман вокруг костра.
– Призрак! Призрак! – приплясывал он. – Ко мне призрак приходил.
И он рассказал Шурке о своей встрече с поручиком Молодцом.
– Ё-моё! – всё повторял Шурка, с опаской поглядывая на потайной ход. – Что же там за погребальная?
Собравшись с духом, мальчишки пошли новым подземным коридором, который тотчас закончился обширной залой. Света тут было поменьше. Обвыкнув, они с ужасом рассмотрели две мумии, в разных позах застывших посреди зала. ещё одна – «сидела» у стены. На ней был истлевший мундир с эполетами, а меж рёбер торчала рукоять ножа. В иссохшей руке мумия сжимала наган. Рядом лежала почерневшая от времени шашка.
– Это же поручик Молодец, – догадался Лера.
– Они друг друга перебили, – побледнел, как полотно, Шурка. – Бежим отсюда!
Лера едва не поддался охватившему его паническому страху.
– Не дрейфь, – произнёс он дрожащим голосом и осторожно подошёл к поручику, – он с контрабандистами сражался, за отечество.
Помимо останков мундира, от чиновника Пограничной таможенной стражи сохранились лишь кости да кожа. Казалось, всё это бутафория и перед ними кукла из проволоки и пергамента. И только льняные, коротко стриженые волосы поручика убеждали, что некогда это был настоящий человек. В нагрудном кармане, как и указывал призрак, Лера нашёл огниво с кремнем, трут, вчетверо сложенное письмо и часы-луковицу.
– Наган возьми, наган, – зашипел Шурка.
– Ага, – отозвался Лера, осторожно пятясь. – Сам бери! Видишь, как он его крепко держит.
Шурка в нерешительности потоптался, но вдруг махнул отчаянно рукой и ринулся к мертвецу. Не успел Лера сообразить, а тот уж подхватил с пола шашку и отпрыгнул назад.
– Ура, – выдохнул он. – Теперь мы этому конопляному семени врежем, – и потянул шашку из ножен.
Шашка не шла.
– Да ей лет сто, не меньше! – заключил Лера. – Она давно заржавела.
– Всё равно, – храбрился Шурка. – ей можно и так ударить.
Лера пожал плечами и взялся за осмотр погребальной залы. Шурка шёл рядом с шашкой наготове.
Залу, очевидно, использовали в качестве склада для контрабандного товара. В одной из стен торчали металлические крюки.
– На них, наверное, одежда висела, – шепнул Шурка.
Вдоль противоположной стены высились стеллажи.
– А тут ящики с сундуками стояли, – отозвался Лера.
За ноги то и дело цеплялись обломки досок, обрывки верёвок и рогожи. Наткнувшись на нечто круглое и выпуклое, Лера отстал. Шурка, вооружённый шашкой, смело пошёл дальше в дальний угол. Там стоял стол, лежали валом длинные палки, на одном конце которых была намотана просмоленная пакля.
– Лерчик! – радостно воскликнул Шурка. – Я факелы нашёл.
– А я котелок, – просипел от натуги Лера, пытаясь приподнять и перевернуть средней руки котёл, какими пользовались некогда рыбачьи артели.
Шурка поспешил ему на помощь, и котёл послушно встал на днище.
– Большой, – оглядел Шурка покачивающуюся посуду. – В нём за раз можно борща наварить на оба класса.
– Было бы из чего, – вздохнул Лера, у которого от одной мысли о еде слюна набежала.
– А во! – Шурка сунул ему под нос кулак. – Целый бочонок под столом.
На ладони у него лежали пшеничные зёрна.
– Отравимся ещё, – взял пару зёрнышек Лера.
– До революции зерно не протравливали, – заверил его Шурка. – А пшеница в специальных условиях может веками храниться.
– Где же тут условия? – всё ещё сомневался Лера, пробуя раскусить зёрнышки.
– Как нечего делать! – стоял на своём Шурка. – Под землёй температура постоянная и влажность.
– Вон, – перешёл он на шёпот, вспомнив о покойниках, – даже люди сами собой бальзамируются.
– Как камень, – с трудом разгрыз дореволюционную пшеницу Лера. – А воду где взять?