– Лучше бы нам никуда не входить, – возразил Ямата. – К своей нынешней жизни я уже привык, здесь мой дом и друзья, а в этой самой истории я никого не знаю.
– Командир! – прервал их разговор возглас Семенова. – Отряд самоубийц для выполнения священного долга перед сегуном построен!
Ямата обернулся к короткой шеренге полностью экипированных и вооруженных Воинов и внимательно осмотрел их снаряжение.
– Вольно, – приказал он. – Слушайте подробности, чудо-богатыри. Тоннель будем проходить в стандартном атакующем порядке. Боевой режим приказываю не отключать до возвращения во Дворец или посадки на корабль. Армада выйдет в поход ровно через час, но даже в гиперпространстве путь к точке «X» займет около четверти суток, а это значит, что, как бы нам ни было жарко, продержаться предстоит семь стандартных часов. Это при условии, что корабли армады обнаружат и разгромят вражеский флот сразу по прибытии в созвездие. В составе нашей ударной группы более двухсот крейсеров, и шансы на то, что им удастся быстро справиться с врагом, достаточно велики. Но на случай непредвиденных осложнений мы возьмем с собой легкий магнитоплан, оборудованный гипермаяком. Он набит под завязку полезными мелочами, вроде минных и силовых комплектов, пищевого и элементарного синтезатора, а также снаряжением для выживания. Этот обоз будет оберегать как зеницу ока Горич. И не спорь, Драган, это приказ! Полузащитником назначается Семенов. Прикрывать тыл атакующей группы и одновременно страховать обоз по силам только такому «энерджайзеру», как ты.
– Яволь! – бодро ответил Семенов. – Рад стараться, Ямата-сан!
– Мордвинов – левый фланг, – продолжил Георгий. – Туркин – центр. Я буду на правом. Шульга – аэроснайпер.
– Верх и низ? – уточнил Шульга.
– Если они будут в том месте, куда мы отправляемся, – подтвердил Ямата. – Еще вопросы?
– Никак нет, – почти синхронно ответили Воины.
– В таком случае, в колонну по одному. Туркин – направляющий. На подвиги шагом марш!
Шесть закованных в броню и окутанных силовыми полями фигур неторопливо прошли через раскрытые двери зала для торжественных приемов и растворились в мерцающем свечении гипертоннеля. Наблюдавшие за процессом операторы аппаратуры слежения увидели, как в зале разворачивается объемная лазерная проекция. Передаваемая боевыми костюмами Воинов информация тут же преобразовывалась в виртуальную модель, и оставшиеся на Титане инженеры словно бы шли рядом с разведчиками. В первую секунду Воинов окружала лишь светящаяся субстанция, но буквально через пару шагов, когда в тоннель въехал магнитоплан и вошел замыкающий, из-под ног разведчиков исчезла опора, и приборы зафиксировали наступление невесомости.
– Индивидуальные сигналы теряются, – встревоженно сообщил главный техник. – Всем операторам перейти на аварийный канал гиперсвязи.
– Маяк магнитоплана работает с предельной интенсивностью, – откликнулся инженер, наблюдающий за «обозом». – Сигнал теряется.
– Заладили, – раздраженно высказался координатор начавшейся операции Воин Купавин. – Маяк рассчитан на глубину проникновения в гиперпространство до ста линейных единиц. Это почти десять тысяч парсеков в обычном пространстве. Вы хотите сказать, что отряд уносит дальше центра Галактики?
– Тоннель закрывается! – подлил масла в разгорающийся огонь ещё один оператор.
– Сигналы боевых костюмов потеряны…
– Связь с маяком магнитоплана потеряна…
– Гипертоннель закрыт…
– Черт! – воскликнул Купавин. – Срочно передайте все полученные сведения на линкор «Сатурн», флагман армады.
– Какие сведения? – удивился главный техник. – Мы не успели ничего зафиксировать. Только обрывки…
– Вот их и передавайте, – отрезал Воин…
Время – это странная и неуступчивая часть бытия. Оно никогда не сдается, каким бы безумным ни был натиск стихии или обстоятельств. Время извивается, как пойманный уж, просачивается сквозь пальцы, словно вода, и утекает в жадный пересушенный песок пространства. Время кружится по часовой стрелке, обтекая Вселенную и расширяясь вместе с ней, но у него есть и свое предназначение. Время дает момент движения веществу, взрываясь и угасая вместе с ним далеко от точки начала начал. Что произошло в исходной точке – произнес свое веское слово бог или возникла случайная виртуальная флуктуация абсолютной пустоты, – знает лишь Высший Разум, если он существует, но возмущение, вызвавшее цепную реакцию Большого Взрыва, было провокацией именно со стороны времени. Схватками при его рождении стали неустойчивые гравитационные поля и волны, затянувшие вещество в водовороты созидания галактик и звезд. Его жизнь ускорялась с каждой секундой, вместе с удалением вещества от момента рождения Вселенной и самого времени…
Нельзя найти истоки Вселенной, потому что для этого следует вернуться в прошлое, а Время необратимо.
Путешествуя в пространстве, найти истоки Вселенной нельзя… но ведь никто не запрещает предпринять эту отчаянную попытку. Например, рухнув куда-то в сверкающую бездну, в поток неизвестной субстанции, которая мчится против движения всего сущего, пронзая попадающиеся на пути ядра галактик, межзвездный газ, звездные и пылевые скопления, взрывы сверхновых и черные дыры. Эта субстанция проходит сквозь галактики, как пуля сквозь листок бумаги. Она игнорирует даже гиперпространство, словно в этом странном измерении нет ни страшнейшей волновой гравитации, ни вязкой первозданной псевдопустоты…
То, что образовывало этот тоннель, презирало и непреклонную инертность пространства, и упрямство времени. Субстанция выполняла свою неведомую задачу вопреки любым постулатам физики Вселенной. Словно это была вовсе не её Вселенная, словно субстанция попала в этот мир случайно: транзитом или с целью короткой разведки. Словно это было сверкающее щупальце, которое сокращалось, втягиваясь в брюхо выбросившей его твари, и никакие законы небесной механики не могли помешать этому процессу. Более того, законы словно подыгрывали субстанции, подчиняясь зову её тяжелых гравитационных полей. Такие обоснованные и незыблемые аксиомы трехмерного мира мгновенно теряли фундаментальность, растворяясь в потоке вселенского течения, устремленного в сквозное отверстие, которое было пробито «щупальцем» в телах миллионов последствий миллионов Больших Взрывов…
Кружащих в плоскости мегавселенной, так забавно взорвавшейся в одном из рукавов ассоциации миллионов таких же раскаленных скоплений вещества…
Мегавселенной, которая вращалась вокруг центра по-настоящему внушительных масс…
Гигантских, невообразимых масс, которые, в свою очередь…
Туркин зажмурился и встряхнул головой. В скафандре это движение было довольно опасным, поскольку от него в действие пришли сразу несколько защитных и атакующих систем универсальной боевой экипировки. К тому же невесомость теоретически требовала осторожности в телодвижениях. Наполняющая тоннель субстанция гасила все неверные импульсы, и колонна Воинов оставалась относительно стройной, но оправданные меры предосторожности чаще всего приносили ощутимую пользу постфактум, когда все приключения заканчивались. Например, те, кто пренебрегал противорадиационной защитой во время штурма взбунтовавшейся колонии Три, впоследствии долго лечились в Центральном госпитале на Земле. Хитрые повстанцы включили гамма-излучатели в самый последний момент, когда бой был практически окончен, и некоторые Воины необдуманно расслабились.