– Погибла? Но почему?
– Ваша вуаль. Мы нашли её на берегу Сены и граф решил, что вы…
– Господи! – воскликнула я, осознавая, что должен чувствовать человек на месте графа. Бюсси сполна рассчитался за мою разлуку с Люком. Он испытывал муки совести, а они сильнее, чем что-либо другое точат сердце болью. Уж это я знала точно. Не желая беды, принесла её тому, кто мне был совсем не безразличен. – Я не хотела, господин Реми, чтобы все сложилось так.
У меня подогнулись колени, сказалось напряжение:
– Простите…
– Конечно, сударыня, но… – лекарь подхватил под локоть, не дал упасть. – Как давно вы ели?
– Утром, – ответила, пытаясь остановить головокружение, прикрыла глаза. Когда открыла их вновь, ле Одуэн подсовывал мне под нос что-то вонючее, в небольшом пузырьке. Неприятный запах вернул в реальность.
– Идемте в трактир, госпожа Катрин. Вам надо поесть и хорошенько отдохнуть. Все же ваша служба слишком тяжела даже для юноши.
Он уговаривал меня, будто маленькую девчонку. Впервые за долгое время страх отступил и позволил довериться ле Одуэну. Я очень надеялась на то, что этот человек не выдаст меня. Никому.
Трактир был полон посетителей. Но, тем не менее, мы нашли уютное местечко в дальнем углу. Пока я переговорила с трактирщиком насчет лошадей в обратную дорогу, Реми заказал ужин. Себе он взял только вино и, устроившись напротив меня, начал расспросы. Поначалу разговор не вязался, но после нескольких глотков вина, смогла поведать историю своей непростой жизни, умалчивая о том, кто я на самом деле и как появилась впервые на улицах Парижа. Печальную история про то, что мой батюшка оставил меня с небольшим капиталом, которого не достаточно, чтобы вести безбедное существование и мне необходимо было найти работу – произвела сильное впечатление на лекаря.
– Но почему, сударыня, вы не нашли более женское занятие? – спросил он так, словно я сделала что-то из ряда вон выходящее.
– Что вы этим хотите сказать, господин Реми? Что в вашем понимании – женская работа? – постаралась выяснить причину его недовольства, доедая мясо и потчуя Роки арахисом. Крысенок изрядно проголодался и теперь с удовольствием хрумкал орехи, украдкой поглядывая на моего собеседника. Ле Одуэн вначале удивленно приподнял брови, когда я достала своего звереныша из мешка и водрузила на стол, но спустя некоторое время уже не обращал на него внимания, полностью поглощенный моей историей. Роки же, в свою очередь, приглядывался к этому странно пахнущему человеку (крыс часто водил носиком, принюхиваясь к лекарю), не зная, друг тот мне или же нет.
– Я хочу сказать, почему вы не устроились, например…
– В трактир? Или белошвейкой? Прачкой? Торговкой? Кем еще может быть девушка, чтобы зарабатывать на пропитание и жилье?
– Служанкой при госпоже.
– Да, наверное, сударь, вы правы… но на тот момент у меня получилось устроиться посыльным и я нисколько об этом не жалею. Катрин больше нет, есть Антуан де Шнур, её брат, – грустно улыбнулась я на его не заданный вопрос. – Мне нелегко, это верно, но я каждый день благодарю судьбу за то, что могу работать на мэтра Шико.
– Да-а, вот так история, госпожа Катрин…
– Теперь ваша очередь, сударь. Расскажите: зачем граф разыскивал меня?
– О, эта история не настолько интересна. Когда вы в очередной раз исчезли, мой господин поклялся, что найдет вас, чего бы это ему не стоило. Мы расспросили в кабаке «Весельчак» у вашего хозяина, где вы живете, он только пожал плечами и сказал, что где-то на берегу Сены. Господин Бюсси и ваш покорный слуга обошли весь берег и нашли хижину рыбака, в которой никого не было. В раскрытом шкафу торчал краешек цветастой юбки, граф узнал её и понял, кто жил в этом домике.
Мы вышли на берег, мой господин позвал вас по имени, но никто не ответил. Осмотревшись на берегу, обнаружили следы, оставленные на песке, и пошли за ними, они вывели к лодке, у которой обрывались. Как будто вы вошли в воду и не вернулись назад. Почти на середине реки колыхалась какая-то ткань. С помощью лодки мы добрались до тряпицы – ей оказалась ваша вуаль, та, что была на вас в день свидания с графом. Вот тогда мы и поняли, что случилось непоправимое. Бедный господин Бюсси, по сей день оплакивает свою спасительницу, которую не смог уберечь от беды…
Во время рассказа лекаря, воображение нарисовало события так, словно я присутствовала при этом и сама все видела собственными глазами.
Стало не по себе от увиденной картины, боль графа передалась и мне. Но признаться сейчас во всем, я не могла.
Что стану делать после признания? Как жить? Снова искать работу? Ну, уж нет!
Только не теперь, когда у меня хоть что-то стало получаться.
– Господин Реми, спасибо вам за рассказ. Мне очень жаль, что так получилось… но, я не могу пока предстать перед графом и рассказать ему всю правду о себе. Очень вас прошу, путь эта тайна пока останется между нами.
– Если вы настаиваете, – развел он руками и поник головой, – но граф так страдает и, видя это… неужели я не могу облегчить его боль.
– Страдания? Вы так говорите, словно граф – не любимец женщин. Наверняка у него есть возлюбленная, и не одна. Неужели он помнит о девушке, которая его не достойна, больше, чем о придворных красотках?
– О чем вы, Катрин? Мой хозяин весь в делах государства, поддерживает взгляды герцога Анжуйского, ему не до развлечений.
– А как же графиня де Монсоро?
– Жена главного ловчего?
– Да.
– Не знаю. Наверное, неплохо, судя по тому, что они с графом ждут первенца. Я видел его на днях, он весь светился от этой вести.
– И что, граф де Бюсси не посещает графиню в отсутствие её супруга?
– Нет. А что, он должен был её посетить?
– Нет-нет! Простите, сударь, я что-то не то сказала, наверное, вино, оно виновато в этом.
Новости, узнанные из уст лекаря, меня поразили. Монсоро – счастлив в браке, жена ему верна, и Бюсси ею не увлечен. Как-то это не вязалось с тем, что я читала на страницах романа Дюма. Я что, и вправду, все перепутала и перемешала в этой истории? Да есть о чем задуматься и сильно. Но сейчас вино будоражило кровь, и мысли прыгали в голове, не собираясь выстраиваться в логическую цепочку. Я захмелела, и очень хотелось послать подальше ле Одуэна и уснуть, хотя бы на несколько часов, ведь утром предстоял путь назад.
Реми молчаливо пил вино, Роки уже наелся и зевал, устраиваясь на ночлег.
– У вас симпатичный зверь, – сказал лекарь, все еще погруженный в свои мысли.
– Господин Реми, прошу вас – сохраните мою тайну. А графу, думаю, вы можете сказать, что я не погибла, просто ветер сорвал вуаль и унес в реку…
– Смеетесь?
– Нет. Скажите, что видели Катрин в церкви или еще где-то. Я обещаю, что обязательно встречусь с графом и все ему расскажу, чуть позже. И еще очень попрошу, убедите господина Бюсси в том, что не нужно развязывать гражданскую войну. Иначе будут слишком непоправимые последствия для обеих враждующих сторон.