– Госпожа, госпожа! – послышался взволнованный зов одного из сержантов.
Габриэлла спрыгнула с лошади и в сопровождении Буффона поспешила на призыв воина. Пройдя примерно шагов тридцать, они заметили лежавшего на земле человека. Рядом с ним валялся окоченевший труп лошади с перерезанным горлом. Склонившись над распростертым человеком, Габриэлла тотчас же узнала в нем молодого оруженосца Жирарда. Юноша был очень бледен и не подавал признаков жизни.
– Андре! Прошу вас, сюда! Да скорей же! – поторопила девушка лекаря, с трудом продиравшегося сквозь лесные заросли.
– Иду, госпожа, я уже совсем рядом, – то и дело повторял старый лекарь. От усталости он едва держался на ногах, но упорно продолжал пробираться через ветви и мелкую поросль.
– Странно… И как этого юношу занесло в такую глушь? А главное, зачем? – вслух размышлял Буффон, оглядываясь по сторонам и стараясь разглядеть нечто такое, ради чего посланец мог бы свернуть с дороги. Но как он ни напрягал утомленные глаза, чтобы проникнуть в таинственную мглу, окружавшую их, и увидеть что-то, из-за чего молодой посланец рискнул бы жизнью и углубился в незнакомый лес, кишащий разбойниками и дикими зверями, ему этого так и не удалось.
– Он жив? – спросила Габриэлла, сгорая от нетерпения. – Да не молчите же, Андре!
– Трудно сказать, госпожа, – наконец откликнулся тот. – Сердцебиение не прослушивается, кожа слишком бледна… хотя, погодите.
Он вытащил из кармана какой-то круглый предмет и поднес его к носу лежавшего человека.
– Посветите мне! – приказал лекарь, убрав от лица юноши странную вещицу и разглядывая ее. – Хвала Господу нашему, он жив, госпожа Габриэлла. Дыхание, хоть и слабое, но имеется. Однако юноша потерял много крови и вряд ли оправится.
– Но ведь вы сумеете поставить его на ноги, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнесла девушка, выразительно посмотрев на лекаря.
– Я постараюсь, – уклончиво ответил Андре. Еще раз взглянув на больного, он тяжело вздохнул и повторил: – Я постараюсь, моя госпожа.
– Наложите ему повязку, Андре, и двинемся в обратный путь. Нельзя терять ни минуты… Укутайте раненого поплотнее в плащ, – распорядилась Габриэлла, – а затем осторожно посадите Готье на лошадь позади Мартина и привяжите к нему… Буффон, возьми одного сержанта и скачите в замок. К нашему возвращению все должно быть подготовлено.
– Слушаюсь, госпожа.
Обратный путь показался всадникам вечностью. Не имея возможности передвигаться быстрым аллюром, всю дорогу они проделали шагом. По этой причине уставшие, голодные и измученные люди остановились у входа в донжон только тогда, когда солнце поднялось уже высоко над горизонтом.
– Госпожа… Госпожа Габриэлла, – как обычно, затараторила Арабель при виде девушки, которая от переутомления едва переставляла ноги. – Мы уже все места себе не находим. Замок с самого утра гудит, как улей. Буффон сказал, что вы нашли того человека.
– Да, Арабель, – в изнеможении падая в кресло, ответила Габриэлла. – Я уже распорядилась, чтобы его поместили в комнате напротив. Андре и ты будете по очереди за ним ухаживать.
– Но, госпожа, на кого же я вас оставлю?
Кто лучше меня сможет вам услужить? – воскликнула изумленная служанка.
– Именно по этой причине я и хочу, чтобы ты не оставляла раненого ни на секунду и выполняла все предписания лекаря… А я… Луиза временно заменит тебя, не переживай. А пока принеси мне вина с водой и кусок пирога. Со вчерашнего утра у меня не было во рту ни крошки.
– Сию минуту, моя госпожа.
Весь оставшийся день Габриэлла провела в комнате, ожидая новостей от лекаря.
Ей очень хотелось поскорее переговорить с юношей и что-нибудь узнать о муже. Послание, полученное из рук дяди, было настолько странным, что не могло не встревожить девушку.
Но ни через день, ни через два благоприятных новостей из комнаты сестры, где Габриэлла разместила раненого и его прислугу, так и не поступило. Юноша, несмотря на все старания лекаря и служанки, никак не приходил в сознание. От неизвестности Габриэлла не находила себе места. Раймунд де Карруаз не раз делал попытки поговорить с ней, но девушка всячески избегала встреч с дядей, ссылаясь то на головную боль, то на дела. Не понимая причин такой немилости, герцог ходил чернее тучи, не зная, что и думать.
Наконец, на исходе четвертого дня, в дверь Габриэллы кто-то тихо постучал. Встав с кресла, девушка открыла дверь и увидела Буффона.
– Если ты опять от дядя, то скажи, что я уже легла, – отворачиваясь от шута и подходя к окну, промолвила Габриэлла, – Возможно, завтра я и уделю ему время. Но только не сейчас.
– Нет, госпожа, герцог сегодня весь день провел на охоте и только сейчас возвратился… Но я пришел сюда не поэтому…
– Тогда что еще могло произойти? – удрученно вздохнув, задала вопрос девушка. После всех событий, случившихся в замке в последнее время, она уже не ждала хороших известий.
– Меня прислал Андре…
– Что?! Что-то с раненым? Он умер? – подбегая к Буффону, взволнованно спросила Габриэлла. – Не молчи!
– Нет, нет, не переживайте, – слегка улыбнулся Буффон. – Наоборот, я с добрыми вестями. Юноша очнулся и, узнав, что он в замке, просит вас прийти.
– О, конечно…
Войдя в комнату сестры, в которую она не заходила с момента ее заключения в подземелье замка, Габриэлла невольно остановилась. Нахлынувшие воспоминания о счастливом времени на мгновение подчинили себе разум девушки. От боли и тоски защемило сердце, и на глаза опять набежали предательские слезы. Неимоверным усилием воли Габриэлла взяла себя в руки и подошла к постели, на которой лежал раненый юноша.
– Госпожа Габриэлла, да хранит вас Господь, – чуть слышно начал Готье, увидев у своего изголовья девушку. – Лекарь рассказал, что своей жизнью я обязан вам. Это вы настояли на поисках и не оставили меня умирать в лесу. Благодарю вас, моя госпожа… Господин Жирард – самый счастливый человек на земле…
– Полно, Готье, не стоит благодарности, – отозвалась Габриэлла, слегка покраснев. – Тебе надо поберечь себя. Ты потерял много крови и сид. Арабедь и Андре сдедают все, чтобы поставить тебя на ноги. Поправляйся! Завтра я зайду навестить тебя.
– Госпожа, подождите, – насилу приподнимаясь на постели, попросил Готье. – Мне надо вам кое-что передать лично в руки, как приказал мой господин… Дай мне мой пояс и нож! – обратился он к служанке.
Распоров край пояса, юноша осторожно вытащил аккуратно сложенный свиток и протянул его Габриэлле.
– Граф приказал это послание отдать только лично вам в руки, госпожа.
– А разве ты ничего не передавал с Раймундом де Карруазом? – девушка с изумлением посмотрела на Филиппа, беря из его рук свиток.
– Нет, – удивился раненый, – более того, я не могу с точностью утверждать, что знаю того господина, о котором сейчас идет речь. Я смутно припоминаю те события, что происходили со мной с того момента, когда меня ранили, и до пробуждения в замке.