– Значит, так, голуби мои, – Наталья Ивановна сделала большой глоток.
Она редко когда кричала. Ее холодный взгляд говорил больше. Сейчас тренер на ребят смотрела именно так. Равнодушно. Но ребята поняли, что спасения им ждать неоткуда. Казни не миновать.
– Еще один пропуск тренировки, – Наталья Ивановна обхватила чашку руками, грея свои вечно холодные пальцы, – и можете собирать вещи. Отправитесь следом за Гусевой. Заодно ей привет передадите.
– Мы молоко принесли! – Тамарка не считала себя виноватой в этом прогуле.
– Значит, так! – Наталья Ивановна недовольным поворотом головы дала понять, что никого слушать она не собирается. – Плавать будете в тихий час. А сейчас идите переобуваться. Кросс пять километров. Заодно принесете почту из поселка.
Она пошла к морю, где в радостных всплесках соленой воды проходила тренировка.
Мишка обиженно сопел. С Натальей Ивановной спорить бесполезно. Это ребята усвоили еще в первый год занятия плаванием.
Богдасаров на удивление быстро переобулся и убежал вперед без Тамарки. Но так как бегал он не ахти как, Цыганова быстро догнала его и пристроилась рядом.
– Так что вам этот дед рассказывал? – вернулась она к прерванному разговору.
Мишка молчал, всем своим видом показывая, что его сегодняшние беды происходят исключительно по вине Цыгановой, поэтому общаться с ней он больше не намерен.
– Мне он говорил про каких-то мертвяков. И что меня за мертвую принял, – не сдавалась Томка. – И что место, где стояла лаборатория, теперь проклято. Я и подумала, что Маринку духи утащили. – Если нет информации, ее нужно придумать. – А тут еще Чумочка. Я ее как раз недавно видела. Она мне и сказала…
– Что ты ко мне привязалась? – Богдасаров остановился и зло уставился на Томку. – Хочешь услышать какую-нибудь байку, иди к девчонкам. От тебя одни неприятности!
Ничего себе заявочки! Это от нее-то неприятности? Кто бы говорил? Да если бы не Мишка!..
Тамарка глянула вверх на дорожку, где в жарком мареве исчезала бегущая фигура.
Хорошо! Богдасаров сам нарвался на неприятности.
Цыганова окинула взглядом склон и начала карабкаться наверх, срезая приличный кусок дороги.
Они с Мишкой встречаться не будут. Сейчас она его легко обгонит, добежит до поселка, заберет письма, и пускай потом Богдасаров сколько угодно доказывает, что он пробежал свои пять километров.
Поднималась Тамарка долго. Сыпучий камень выбивался из-под ног. Она ободрала все коленки и около поселка оказалась в весьма запыленном и изрядно побитом виде.
– А письма уже все забрали, – из-за окошка почты на Тамарку смотрели удивленные глаза служащей. – Минут пятнадцать назад прибегал мальчик и все взял.
Вот так-так!
Томка вылетела из почты.
Пятнадцать минут! Это с какой скоростью он мчался? Надо было внимательно посмотреть Мишке на ноги. Вдруг у него там сапоги-скороходы.
Цыганова сжала кулаки и побежала вниз по дорожке. Но чем быстрее она бежала, тем непонятнее становилась ситуация. Два с половиной километра легко пробегаются за десять минут. А именно такое расстояние от лагеря до поселка. Если Мишка был на почте пятнадцать минут назад, то он не только до лагеря добрался, но и письма отдать успел. Но это невозможно! Богдасаров бегает не быстрее черепахи. Он не мог за те десять минут, что Тамарка штурмовала склон, пробежать два с половиной километра. Не мог!
Томка прибавила ходу. Сейчас она его догонит и все выяснит. Наверняка у Мишки есть какая-то своя тайная тропа.
Дорога вниз была не очень крутая. Тропинка словно сама подталкивала вниз. Тамарка бежала легко, найдя нужный ритм.
Бежала, бежала… Бежала, бежала…
А потом посмотрела на часы. В хорошем темпе она работала минут десять, а вокруг был все тот же кустарник, белесые камешки на тропинке и никаких признаков моря. Как будто она не бежала, а все это время на месте простояла.
Цыганова споткнулась на ровном месте и растянулась, добавляя к своим ссадинам еще парочку.
– Черт! – выругалась Томка, звонко чихнула и поднялась на ноги. И побежала. А что оставалось делать? Тропинка какое-то время шла вниз, а потом стала взбираться.
Родилось нехорошее предчувствие, что это не та дорога. Видимо, от поселка вниз шло несколько троп, и сейчас Томка уверенно двигалась прочь от бухты.
– Ладно, уговорили, – пробормотала Цыганова, разворачиваясь.
Внизу она и подавно потеряется, а из поселка ее направят в нужную сторону.
Камешки, колючие кусты, белесая пыль. Тамарка стала выдыхаться. Все-таки свои законные пять километров она уже отпахала. Дорога резче взяла вверх, неожиданно став чуть ли не отвесной.
Такого спуска Цыганова на своем пути не помнила. Дорога в ту сторону была более-менее пологой.
Опять не туда?
Томка оказалась на пригорке. Даже отсюда море было не видно. Она зябко передернула плечами.
День странный. Сначала дневник, потом дед с молоком. Теперь загадочная тропинка, которая не хочет никуда вести.
Силы кончились. Для очистки совести Тамарка прошла несколько шагов. Сверху посыпались камешки, предупреждая: «Не туда идешь».
Она не была уверена, что тропинку спутала. Скорее всего, ей просто не хватило терпения добежать до конца. Выступ в скале загораживает и море, и их лагерь. Его нужно обогнуть, а там уже свои… Осталось чуть.
И вновь Цыганова бежала вниз. Перед ней подскакивали мелкие камешки. Обрадовавшись, что Тамарка возвращается, тропинка опять стала пологой и очень удобной.
Раз, два, раз, два. Гулко отдавалось сердце в такт бегу.
Поворот, поворот, еще поворот, и вот оно – долгожданное море. А внизу домики лагеря.
Так, так, проверим, что успел наговорить про нее Богдасаров.
Она бодро сбежала вниз и… остановилась.
Это был не их лагерь.
Она узнала бухту, узнала обрыв, на котором совсем недавно выясняла отношения с Хохряковой-Хомяковой. Узнала все, кроме домиков, стоящих около воды.
На первый взгляд это были те же четыре строения: корпус мальчишек, корпус девчонок, тренерская и столовая. Только на берегу был еще выстроен помост, длинным языком выдающийся в море. Слева от него был отмечен водный загончик. От помоста вверх поднималась антенна. Между домиками ходили люди. Взрослые. Мужчины и женщины.
Незнакомые.
Из домика вышел мужчина в облегающем черном костюме, как у аквалангистов. Мужчина бодро дотопал до загончика, ступил в воду и вскоре скрылся из виду. Потом что-то такое произошло, из-за чего у Тамарки стрельнуло в ухе, заболела голова.
И появились дельфины. Они приближались небольшой стаей. Вожак уверенно шел впереди, высоко выпрыгивая из воды.