Я позвал сержанта из подготовленного Шахриным контингента «подстраховки».
– Пройдись вокруг станции, найди, пожалуйста, Кровицкого. Скажи, что, если он не появится здесь через пять минут, я его напою слабительным и запру в аппаратной.
– Где лучше искать?
– На газоне с другой стороны здания.
Едва ушел сержант, в медпункт ввалились Орлов и Смит. Мощного немца они несли, теряя последние силы и обливаясь потом.
– На стол его, – приказал я и принялся с Женечкиной помощью разматывать наложенную американцем повязку.
Мои руки выполняли хирургическую обработку раны, а в голове зрел новый план. Шахрин продумал все верно, только он не мог знать, что Джи никогда не откроет входной шлюз челнока, случись чрезвычайная ситуация. Офицер не был уполномочен решать вопросы, связанные с боевыми действиями, и поэтому скорее должен был бросить нас и улететь от греха подальше. Войти в челнок можно было только в мирной обстановке и по делу, не вызывающему никаких подозрений. Засветло и небольшой группой. Действовать на звездолете предстояло сложнее, но иначе нам туда было не вернуться.
«Придется лететь самому, – я размышлял достаточно спокойно. – Я же доктор, и у меня на руках трое тяжелораненых и один ходячий. Всех надо лечить на нормальном оборудовании, в медотсеке звездолета. Заносить в челнок их придется на носилках, нести которые будут «раскодированные» выпускники школы Шахрина. Шесть носильщиков – негусто. Впрочем, можно еще «труп» Кровицкого прихватить. Итого – восемь. Восемь солдат, один агент Планетарной Разведки и киборг-весельчак против трех сотен оставшихся на корабле членов экипажа. Физически сильными амфибии никогда не были, но импульсный пистолет поднять в состоянии. Вернее, три сотни пистолетов. Справимся, конечно, но может так случится, что выживем при этом только мы с Максом. Война…»
Смита Орлов отправил на усиление группы Жильбера и Стефании. Они были уже далеко – Сергей поручил им прочесать район ближайшего моста через реку. Поскольку подполковник отозвал своих стрелков до утра, за здоровье «легионеров» можно было не опасаться.
Моя небольшая группа захвата собралась через пару минут после того, как все «зачарованные» десантники разошлись по постам. Не хватало Макса. Сержант его так и не нашел. Орлов хмурился. Я не брал его с собой, потому что он оставался единственным командиром на оба действующих в Н-ске взвода космической пехоты. Командиром с «чистыми мозгами», что существенно.
Я понимал, что без Макса будет трудно. Он изучил звездолет настолько детально, насколько это может сделать кибернетический мозг. Вместе с кодами доступа во все помещения и тайники.
«Куда же он запропастился? – Я поморщился от досады. – Искать его времени больше нет. Придется сократить группу до минимума. Я и шестеро спецназовцев ГРУ. Расклад не лучший, но и не безнадежный».
Наш печальный кортеж остановился перед челноком. Шлюз открылся без промедления. Я пустил вперед носильщиков и, стараясь выглядеть естественно, вошел следом. Дверь за мной закрылась, и офицер Джи спросил:
– Груз «триста»?
– Да, – ответил я озабоченно, – трое тяжелых, один полегче. Не так уж и гладко все идет, как вы обещали.
– К утру все встанет на свои места. Поверьте. – Джи уверенно похлопал меня по плечу и дал команду на взлет.
Старший в ударной группе, прапорщик Гусев, вопросительно посмотрел на меня, ожидая команду к захвату челнока, но я отрицательно покачал головой. Зачем раскрывать себя раньше времени? Захватывать челнок стоило только в случае возникновения у офицера вопроса, отчего десантники не покидают корабль? Раз Джи не спросил, почему носильщики отправились вместе с ранеными, значит, для него это было несущественно. И не стоило заострять на этом внимания.
Когда мы выпрыгнули из челнока на палубу звездолета, меня чуть не хватил удар. На пороге приемного модуля, сверкая улыбкой, стоял Макс.
– Привет, врачеватель, привез «трехсотых»? Знал бы я раньше, что ты планируешь рейс, так с тобой бы полетел. Пришлось истребитель от дела отрывать. Наш Аппарат Альтернативного Вещания диверсанты повредили, слыхал небось? Вот я и рванул сюда за новым. Получил, конечно, взбучку от Гостя, но потом он остыл немного и даже похвалил. Молодец, говорит, капитан, что так болеешь за успех миссии! Руку при всех пожал и говорит: «Вот, товарищи офицеры, пример необходимой в бою инициативы». Аплодисментов было на весь зал для совещаний высшего комсостава.
Я уже давно понял, что хочет подсказать Макс. Гость заседал в хорошо знакомом всем месте. Это было очень удачно. Зал находился практически напротив медотсека. Теоретически, появившись там, никаких подозрений наша команда не вызывала. Нам выпадал беспроигрышный шанс.
Гусев наконец тоже сообразил, на что намекает «капитан», и переглянулся с остальными. Максова речь для снующих вокруг офицеров и техников казалась чистым бахвальством. Джи, например, откровенно зевнул. Он предупредил, что обратный вылет состоится через четыре часа, и, неразборчиво попрощавшись, ушел в жилой сектор.
– Совещание подходит к концу. Гостя надо брать в зале, иначе он вернется в рубку и нам придется воевать сразу со всеми «жабами» на корабле. Они практически полным составом ошиваются в отсеке управления, – быстро шептал мне Макс через миниатюрный динамик внутри уха.
Я распаковал и нацепил все наши обычные технические приспособления, потому что игра вступала в решающую фазу и конспирация уходила на второй план.
– Гусев, входим в зал очень быстро. Гостя возьмет Кровицкий. Вы блокируете офицеров. Если кто-то схватится за оружие – стреляйте без оглядки на звание. Все ясно?
Убить пришлось двоих: адъютанта Гостя и старшего помощника командира звездолета. Люди на стремительный захват помещения спецназом среагировать не успели. Гость мог бы тоже получить пару импульсов в живот, но не был вооружен и поэтому довольствовался крепкой затрещиной от Макса. Мои парни взяли начальство на мушку и собрали у офицеров все оружие.
– Вы арестованы, господин кочевник, – сказал я, подойдя к Гостю, – Планетарной Разведкой Совета Галактики. Вы обвиняетесь в нарушении планетного карантина и применении запрещенных технических средств для усиления воздействия Великого Дара Внушения.
– Чушь, – ответил, морщась, Гость. – Если на планету наложен карантин, никаких агентов Планетарной Разведки здесь быть не может. А если вы те, за кого себя выдаете, то ваше нарушение правил не слабее моего и арест незаконен.
– Алекс, брось с ним трепаться. – Макс вынул откуда-то десантный нож и приставил его к горлу амфибии. – Или ты отменишь экспансию, или я перережу тебе глотку. Идет?
– Режь – и захвата тебе не остановить никогда, – кочевник криво улыбнулся.
– Не любишь ты себя, – сказал Макс и начал медленно погружать лезвие в горло жертвы.
Глаза амфибии расширились, тело напряглось, а по груди побежали розовые струйки крови. Я видел, что Макс не задевает никаких важных сосудов или органов, но кочевнику этого известно не было.