— Да все нормально.
Говорят же, что нужно чем-то жертвовать во имя отношений. Ну вот он и пожертвовал.
— Спасибо, — услышал он. — Ты вчера предлагал встретиться?
— Я и сейчас готов, — хрипло прокаркал Жека.
Блин, да что же у него с голосом?
— Но ты говорила, что сегодня работаешь допоздна.
— Мне кажется или ты простыл? — спросила Настя.
Жека убрал айфон от лица и попробовал прокашляться.
— Алло? Женя?
— Да, я тут, — его голос вернулся к нему. — Ты уже освободилась?
— Почти, — на другом конце связи Настя засмеялась. — По-полной нагрузила подчиненных, так что вечер свободен.
— У меня тоже.
— Может, сходим поужинать куда-нибудь?
— Хорошая идея. Я как раз весь день не ел. Будто чувствовал, что ты позвонишь.
— На самом деле, — опять засмеялась Настя, — позвонить тебе я решила буквально только что.
— Где-то я читал, что импульсивные поступки — самые правильные… Ты где сейчас?
— В районе Сенной. Буду свободна минут через двадцать.
— Отлично, я на колесах и тоже в Центре. Сейчас кое-что доделаю — и готов. Если подъеду через полчаса?
— Давай.
Они договорились о месте встречи.
Когда Жека нажал «отбой» и кинул трубку на соседнее сиденье, ему показалось, что он выиграл в лотерею. После вчерашнего не особо удачного знакомства на вечеринке у Марго ему казалось, что надо навсегда выкинуть из головы эту девушку. К сожалению, фраза «даже нечего и пытаться» одновременно относилась не только к его мыслям о том, как бы снова увидеть Настю, но и к попыткам забыть про нее. Девушка откусила от него кусок. И он влюбился. А теперь она сама позвонила ему, и они идут ужинать, вдвоем, без большой шумной компании. И получается, что у них вроде как свидание.
Опомнившись, Жека увидел, что чуть не проехал дальше, чем нужно. Включив поворотники и пропустив две машины по встречке, он свернул под длинную арку, соединявшую две стены из красного кирпича, и остановился у опущенного шлагбаума на пятачке, освещенном пятисотваттным прожектором. Из будки по ту сторону «границы» вышел немолодой охранник и вопросительно посмотрел на Жеку. Тот опустил стекло и назвал фирму, в которую ехал. Охранник кивнул, выдал Жеке бумажный пропуск (его на выезде надо было вернуть с печатью организации) и поднял шлагбаум.
Со скоростью пять километров в час — ехать быстрее мешали остатки асфальтовой дороги — Жека въехал на площадь, ранее занимаемую заводом резиновых изделий «Красный Треугольник».
Сумеречная даже в солнечный полдень территория, ограниченная Обводным каналом с грязной стоячей водой, Старо-Петергофским проспектом и улицей Розенштейна, дома на которой были сломанными зубами в гнилом рту города. Кирпичные, с осыпающимися углами, со слепыми окнами без стекол здания — идеальная декорация для съемок фильма про Сталинградскую битву. Обвалившиеся эстакады. Высокие трубы, царапающие облака. Площади умершего завода сдавались в аренду — склады, офисы сомнительных организаций, какой-то токарный цех. Обесточенные, с протекающими в дождь потолками и подвалами, полными крыс, полуразрушенные корпуса по окраинам населяли кланы нелегалов из Средней Азии, с которых кормились регулярно заезжающие сюда копы. Один раз Жека увидел грязного пацана — таджика, пасущего двух чахлых баранов между ржавыми рельсами заросших железнодорожных путей. Столбы и стены по всей территории были обклеены листовками с координатами агентств, оказывающих помощь мигрантам, а в бывшем цехе по изготовлению лент для транспортеров было устроено нечто среднее между столовой, интернет-кафе, отделением «Western Union» и прачечной. Джентрификация наоборот оттенка среднеазиатского загара.
У лет пять назад покрашенных серой грунтовкой ворот с торца бывшего технопарка Жека остановил «лексус» и посигналил. Через полминуты ворота приоткрылись, из них выглянул Эргаш, вгляделся в салон, узнал и открыл ворота. Жека заехал в бокс, в котором, тускло освещенные несколькими лампами дневного света, стояли два «немца» — новенький C-класса «мерс» серебристого цвета и повидавший на своем веку «опель астра» хетчбэк. Капот «мерса» был поднят, возле него копошились узбеки в промасленных робах. Они оглянулись на Жеку, одарили его грязно-желтыми улыбками и вернулись к работе.
— Ставь сюда, — скомандовал Эргаш, молодой, лет двадцати, племянник бригадира.
Он протянул вышедшему из «лексуса» Жеке руку.
— Салом.
— Держи ключи, — сказал Жека, без энтузиазма пожимая ладонь, в которую, казалось, намертво въелась грязь.
— Хорошо, да? — кивнул Эргаш. — Как дела? Как все прошло?
— Отлично. Где Темир?
— Сейчас будет. Решает вопросы, да? Подожди немного.
Жека подошел к «опелю», открыл дверь и поискал взглядом ключи — они торчали в замке зажигания.
— Залили тормозной жидкости, — сказал Эргаш, — теперь все будет в порядке.
— Спасибо, — произнес Жека.
— Не вопрос, слушай. Обращайся, если надо.
— Ты тоже.
В слегка разошедшиеся створки ворот с улицы проскользнул Темир. Одетый в длинный черный халат и с расшитой золотом тюбетейкой на голове, с длинной бородой с проседью, бригадир был похож не то на Хаджу Насреддина, не то на звездочета, торчащего на олдскульной рэпчине. Последнее — из-за белых дутых кроссовок в стиле 80-х, купленных на каком-то дешевом вещевом рынке. Интересно, не надета ли у него под халатом майка «Run DMC» или «Public Enemy», подумалось Жеке. Пожалуй, нет, иначе бы он наверняка носил не тюбетейку, а бейсболку козырьком назад. Увидев его, бригадир широко улыбнулся (во рту сверкнуло несколько золотых зубов) и приветственно развел в стороны согнутые в локтях руки.
— Здравствуй, дорогой. Кушать хочешь? Чаю сейчас заварим.
— Спасибо-спасибо, Темир-ака, — поблагодарил Жека. — Очень тороплюсь. Извини, в другой раз.
— Куда все торопишься, Жека-джан?
— К девушке, на свидание… Будешь принимать машину?
— Конечно, — Темир погладил бороду. — Сам знаешь, первым делом — самолеты…
Они втроем (Эргаш следовал за ними на почтительном расстоянии) обошли «лексус». Темир внимательно, словно покупал коня, сокола или слона — кто там у них в качестве домашних животных? — разглядывал автомобиль на предмет царапин и вмятин.
— Хороший «лексик». Молодцы япошки, — повторял Темир, трогая окрашенный металл как трогают женщину. — Работают на совесть, — и с улыбкой взглянул на Жеку. — Я бы взял таких в бригаду.
Через пару минут Темир, не забыв заглянуть в салон, закончил с осмотром.
— Все в порядке, Жека-джан, — сказал он и достал из халата телефон. — Я позвоню Аббасу. Езжай, дорогой, — и протянул ему руку с массивной золотой печаткой на пальце.