Каспер и Эдик промолчали, только кивнули. Лера, как обычно, вздернула носик и отвернулась. То есть возражать тоже не стала…
…После плотного ужина на четверых и короткого приватного обсуждения с Эдиком кое-каких нюансов подготовки к завтрашнему рейду Леший не уснул, а самым натуральным образом отключился, едва коснувшись головой подушки. Какое-то время ему не снилось вообще ничего, затем снилась всякая муть, вроде мельтешащих под ногами скоргов и противной ухмылки Черного Лиса, висящей над буераками Академовской локации отдельно от физиономии чужака, словно улыбка Чеширского кота. Затем Леший на какое-то время вынырнул из объятий Морфея, выпил стакан холодного чая (жирная пища требовала воды) и снова уснул, на этот раз нормально, с внятными, хотя и тревожными сновидениями.
Сталкеру снились зеленые просторы Чернобыльской локации, в те времена, когда она еще не была одной из пяти изолированных территорий Зоны Смерти, а называлась Зоной Отчуждения. Накануне Катастрофы.
Леший видел будто бы вживую густые леса, радиоактивные пустоши, речки, озера, холмы. Видел руины Припяти, вытяжную трубу над станцией, поросшие бурьяном развалины поселков, обломки мостов, сгнившие остовы брошенной техники и ржавые железнодорожные пути. Видел рыщущих повсюду диких тварей и множество промышляющих в зоне людей, таких похожих на нынешних сталкеров и в то же время совершенно других.
В те времена Зона была опасной, загадочной, непредсказуемой, но живой. Смерть в ней являлась изнанкой жизни, а не всеобщим безальтернативным наполнителем. «Альтернативой самой себе» Смерть в Зоне стала только после 13 сентября 2051 года.
И не только в зоне отчуждения вокруг ЧАЭС. В тот роковой день непонятная, но оттого лишь еще более ужасная Катастрофа буквально взорвала поверхность планеты в пяти далеких друг от друга и, казалось бы, никак не связанных между собой местах и создала Зону Смерти: пять зловещих, безжизненных локаций, радиусом около тридцати километров каждая, ограниченных сферами гравитационных Барьеров.
Даже теперь, спустя шесть лет после Катастрофы, не существовало единого мнения о причинах Взрыва, породившего Зону Смерти. Большинство ученых склонялось к версии, согласно которой Катастрофа стала результатом неудачного эксперимента по прокладке внепространственных переходов, или, если короче, гипертоннелей. Наличие в центре каждой из локаций «тамбура», войдя в который можно переместиться в любую из пяти частей Зоны, подтверждало эту версию, а вот отсутствие «Тоннельной Установки», которая, предположительно, создала гипертоннели, версию практически опровергало. Ведь если нет установки, нет и производимого установкой эффекта.
Впрочем, более-менее удовлетворительный ответ существовал и на эту загадку. По мнению некоторых экспертов, установка до сих пор работала, причем стабильно, только находилась она теперь не в одной из локаций Зоны Смерти, а в Узле – этаком перекрестке гипертоннелей, который спрятан от любопытных глаз где-то в другом измерении, вне нормального пространства.
Как попала установка в Узел, никто не знал, считалось, что ее туда забросил взрыв Катастрофы. Почему установка не прекратила работать? Ученые имели предположение и на этот счет: в Узле установку питал особый вид энергии из неведомых человеку, но очень мощных и емких внепространственных источников.
Кроме этих вопросов, существовало и множество других, не менее важных. Например, такой: гиперпространство, особый вид энергии, это все понятно, но как по относительно небольшим гипертоннелям в наш мир прорвалось столько аномальной энергии, что могущественность взрывов, которые изуродовали пять локаций Зоны Смерти, была сравнима с мощностью взрывов пяти водородных бомб?
Или вопрос, вообще грозящий разрывом мозга: откуда взялись Барьеры? Сферические гравитационные аномалии изолировали каждую из локаций невидимыми стенками, которые расположились в тридцати километрах от соответствующего тамбура в любую сторону, даже вверх или, наоборот, в глубь земли. Толщина стенки Барьера во всех пяти случаях составляла около трех километров, и главный фокус заключался в том, что гравитация в толще невидимой стены нарастала постепенно, достигая посередине трех g, а дальше снова постепенно снижаясь до нормы. За счет чего могли существовать такие странные гравитационные аномалии, что было для них источником, современная наука не бралась и предположить. А потому просто обозвала аномалию «побочным эффектом, возникающим при активации гипертоннелей».
Но самым «зубастым» был, конечно, главный вопрос: о происхождении биомехов (раньше их еще называли «механоидами») и прочей «электронно-механической жизни», то есть техноса.
Во время Катастрофы после жуткого Взрыва в центрах всех локаций образовались гигантские торнадо, предтечи тамбуров, затянувшие в свои воронки массу найденной поблизости всячины, но почему-то преимущественно металлической. Единственным исключением были люди со вживленными в мозг компьютерными имплантатами (которые к тому времени стали чем-то привычным и жизненно необходимым, вроде мобильных телефонов для людей в начале века), искусственными органами и биомеханическими протезами. Видимо, ключевым моментом этой первой и последней «технической ошибки» явилось то, что торнадо ориентировались именно на импланты и протезы, а людей считали чем-то вроде органической грязи, налипшей на электронные и механические устройства.
В зонах катастроф еще бушевали катаклизмы: землю трясло, по ней ползли трещины гигантских разломов, а прорывающаяся на поверхность через разломы магма выворачивала наизнанку верхние слои земной коры и поджигала леса. Ураганы еще раздували пожары и поднимали к облакам тучи дыма, пыли, пепла и сажи, а огромные волны наводнений тушили пожары и отправляли в атмосферу еще и клубы горячего ядовитого пара. Взрывные волны еще огибали земной шар, сметая с пути все, что плохо стоит, лежит или движется, а в тех местах, где сталкивались с волнами от взрывов в других локациях, волны зачастую рушили каменные дома.
Все это еще грохотало, шипело, дымило и буйствовало, а в районах тамбуров уже стартовала «обратная тяга». Вся затянутая в вихри гипертоннелей техника вдруг начала возвращаться. И возвращалась она не просто новехонькой и целехонькой, а еще и серьезно модернизированной. И не просто модернизированной, а основательно измененной. Даже простейшие механизмы возвращались хорошо вооруженными и серьезно «поумневшими», способными принимать решения и действовать в составе групп. Боевых групп.
Собственно, тогда-то и началось то, что постепенно превратило пять локаций зоны Катастрофы в Зону Смерти.
Повинуясь приказам неведомого хозяина, машины расползались по мертвым территориям, собирали себе подобную ржавую рухлядь и отвозили ее к тамбурам. Через некоторое время усовершенствованная внутренне и основательно изуродованная внешне (на человеческий взгляд) техника возвращалась из тамбуров и тоже уползала к периферии локаций на свой нехитрый промысел.
А чуть позже люди обнаружили, что эта новая механическая «фауна» захватила все локации от тамбуров до Барьеров. Да к тому же на безжизненных просторах Зоны начала прорастать еще и металлическая «флора», так называемые автоны, нечто вроде кораллов и даже деревьев из ржавчины и металлических соединений. А еще чуть позже выяснилось, что повсюду распространились и своего рода микробы – нанороботы всевозможных модификаций.