– По-моему, наш фигурант организован и импульсивен, – сказала она.
– В чем он организован?
– Видна подготовка. Он придает трупам позы, хлоркой обмывает им пальцы, обламывает ногти. Вкладывает деньги в руку. Забрасывает землей и ветками.
– Хорошо. В чем он импульсивен?
– Мы забираем труп, он подбрасывает другой.
– Верно. – Блантон оглядел Каролину. – Прекрасно. В этом ключ к его поведению. Нечто подобное было в деле Тихоокеанского Убийцы. Значит, он где-то прячет трупы, а потом их выкладывает. Они – его инструменты, шахматные фигуры.
Отсюда обломанные ногти и деньги. Через трупы ваш парень что-то сообщает.
Всякий раз, как Блантон называл убийцу «ваш парень», Каролина морщилась. Наверное, еще и потому, что чувствовала личную ответственность за Ленин Райана, поскольку изгадила облаву и позволила ему сбежать.
Зажегся зеленый, Блантон быстро объехал осторожного водителя и газанул.
– Почему ваш парень вкладывает трупам сорок долларов?
– Извещает, что убивает шлюх.
– Зачем подбрасывает новые трупы?
– Чтобы люди понимали, что он делает.
– Люди? – Через бордюр Блантон заехал на небольшую парковку. – Какие люди?
– Не знаю. Все.
Перед похоронным бюро, белым двухэтажным зданием с громадными колоннами, бампер в бампер стояли два катафалка. Блантон припарковался за ними и вместе с Каролиной вылез из машины.
– Подумайте, кого он уведомляет, – сказал он, глядя на Каролину поверх автомобильной крыши.
Следом за Блантоном Каролина прошла к узкой лестнице, уводившей в подвал. Кёртис пошлепал ладонью по массивной двери. Им открыл белый мужчина: за пятьдесят, припухшие веки, длинный клеенчатый фартук, под стать фартуку серые перчатки. Блантон и Каролина вошли в темный коридор.
– Привет, Кёрти, – сказал человек. – Как оно ничего?
– Здорово, Рассел. – К Блантону вернулся тягучий южный выговор. – Знакомься, агент Мейбри. Специалист из Вашингтона.
Каролина недоуменно взглянула на Блантона – мол, с чего вдруг она стала агентом ФБР? – но тот отвернулся.
Рассел отвесил легкий поклон:
– Рад знакомству. Позвольте сказать, что для чиновницы вы слишком хороши собой.
– Рассел редкостный джентльмен, – сказал Блантон. – Бальзамирует и флиртует почти одновременно.
– Человек Возрождения, – добавил Рассел.
– Судмедэксперт здесь?
– Нет, сэр. Звонил, будет примерно через час. Здесь только мы с тобой. И разумеется, дама.
Рассел открыл железную дверь, и они вошли в ледяной бальзамировочный зал, где у стены стояли две стальные больничные каталки. У противоположной стены – старое парикмахерское кресло, в котором сидел старик. Каролина уже хотела поздороваться, но успела сообразить, что это покойник. Голый усохший дед, укрытый тонким одеялом, бледный и морщинистый. Левая рука судорожно сжата в кулак, правая вытянута, словно хозяин ее умер во время рукопожатия. В сведенных пальцах точнехонько уместилась бутылка кока-колы.
Блантон проследил за взглядом Каролины:
– Рассел, там… э-э… твой приятель.
– Ах ты черт, это мой подстаканник. Извините. – Рассел забрал бутылку из руки мертвеца.
Все трое уставились на неподвижного старика, потом Рассел прищелкнул языком и отхлебнул из бутылки:
– Восемьдесят один год. Позапрошлой ночью помер во сне. Вот бы нам так свезло, правда, Кёрти? – Он опустил стариковскую руку, но та отпружинила обратно. Рассел пригладил покойнику хохолок. – Надо помочь хорошим людям, мистер Бошан. Не скучайте, я скоренько.
Каролина пыталась поймать взгляд Блантона, но тот, наклонив голову, смотрел в пустые глаза мертвеца. Почувствовав, что за ним наблюдают, переступил с ноги на ногу и вполголоса проговорил:
– Я уже и не припомню, когда видел человека, умершего от старости.
Рассел прошаркал еще к одной железной двери:
– Ну что, станете ждать эксперта?
– Не-е, – сказал Блантон. – Большой беды не будет, если мы одним глазком глянем. – Он повернулся к Каролине: – Можете здесь обождать…
– Все нормально, – ответила Каролина.
Рассел выдал им тюбики с ментоловым кремом – мазнуть под носом для защиты от запаха. Через железную дверь они прошли в небольшую комнату, в центре которой стояла объемистая стальная ванна. Ржавые потеки тянулись к стоку в полу. В ванне лежал труп, укрытый пластиковой шторой. Ментоловый крем не спасал от вони; Каролина вспомнила университетскую лабораторию с ее неистребимым запахом формальдегида и гнили.
– Вряд ли это поможет мне от бессонницы, – пробормотала она.
Блантон одарил ее странным, понимающим взглядом. Интересно, а что снится ему?
– Девица пробыла в воде два дня, самое малое, – сказал Рассел. – И не шибко раздулась, что прям удивительно – жара ведь и все такое. Плавала на поверхности, впитала пол-озера. Когда выловили, потянула на двести фунтов с лишним.
Блантон надел резиновые перчатки, другую пару подал Каролине, но та помотала головой. Рассел и Блантон подошли к трупу, Каролина осталась на месте. Сдернули пластиковую штору. Каролина ждала, как Блантон среагирует, но ничего не заметила. На ноге трупа осталась кроссовка. «Рибок». Ношеная. В таких же Каролина ходила на аэробику.
– Извините, – сказала она и вернулась в бальзамировочный зал. Там села спиной к старику, раскрыла блокнот и стала записывать разговор с Блантоном.
Минут через десять детектив и Рассел вышли из секционной. Блантон стянул перчатки, Рассел допил колу, оба как-то смущались. Явно говорили о Каролине, и она словно завалила экзамен – теперь она больше не специалист из города Вашингтона, а всего лишь изнеженная дамочка из одноименного штата.
– Прошу прощения за нечуткость, мисс Мейбри, – сказал Рассел. – Я тут маленько одичал.
– Вам не за что извиняться. – Каролина обратилась к Блантону, подражая его манере: – Не ваш парень?
– Нет. – Блантон отбросил южную тягучесть. – Никаких следов изнасилования и насилия вообще. В легких столько воды, что хватит помыть машину. Она просто утонула. Родные против вскрытия – не желают знать, чем она ширялась.
– Значит, аутопсии не будет?
– Решать эксперту.
Рассел проводил гостей к двери и вновь поклонился Каролине. Пока шли к машине, Блантон молчал.
Каролина забралась на сиденье и раскрыла желтый блокнот. Блантон вставил ключ зажигания, но мешкал завести мотор.
– Мисс Мейбри, вы не думали уйти из этого дела?
– Простите?
– Никто вас не осудит. Парня вашего найдут и без вас. Не зря женщины так редко работают на подобных делах. Это противоестественно – разглядывать трупы изнасилованных и даже просто утопленниц. И если вам не под силу…