А вот кто будет ходить в героях – так это мы!
Фергюссон уже подготовлен к срочной эвакуации в госпиталь, ждут только специальный санитарный вертолет. Лоу пока лежит в нашем медблоке, но, скорее всего, увезут и его тоже. Я уж постараюсь, распишу их подвиги максимально красочно и убедительно – пусть парни получат максимально возможную страховку. Они заслужили.
Что же до Крамера, то постараюсь пробить ему внеочередной отпуск для восстановления здоровья. Он, хоть и не ранен, всего лишь поцарапан во многих местах, но вполне заслужил месяц нормального отдыха где-нибудь у теплого моря. Бокал вина и красивая девчонка рядом – что ещё нужно солдату, чтобы поправить душевное равновесие?
Полагаю, что всех троих также представят и к наградам – и вполне справедливо! Намек на всё это подполковнику я уже сделал, и мои слова были выслушаны со вниманием. Всё, парни, большего вам сделать не могу.
Надо отдать должное Феллону, он проявил крайнее упорство в достижении своей цели – занял пост прямо у дверей командира базы. И, стоило только мне возникнуть в дверях, тотчас же вскочил с места.
– Джон! Я вас тут жду уже… – и он демонстративно перевел взгляд на часы.
Сидевший за столом секретарь подполковника сочувственно развел руками. Мол, я уж и так и эдак… Ничего, сержант, я тоже времени даром не терял. И виски в кабинете у Вершбоу тоже не зазря дегустировал. Время! Мне нужно было выиграть время – и я это сделал.
– Я к вашим услугам, сэр! Но увы, долго разговаривать у нас с вами не выйдет – необходимо подать письменный рапорт генералу! А его ещё и написать как-то нужно успеть… Прошу меня извинить, но если только у меня в кабинете…
– Меня это устроит, Джон!
А и здорово же его припекло! Если Лоретти был выслан его службой, то вполне можно представить ту степень нервозности, что сейчас охватила контрразведчика. Понять его можно, ему ведь тоже писать рапорт и, вполне возможно, что и лично докладывать Роджерсу. Да, он не является его прямым начальником, но властью обладает тоже немалой, и игнорировать генерала было бы глупо.
Войдя в кабинет, я занимаю место за столом и раскладываю на нём бумаги. Писать и правда необходимо.
Контрразведчик усаживается напротив.
– Что вы можете мне сказать, Джон?
– По поводу?
– А у вас их нет? Сам факт нападения на колонну…
– Безусловно будет разобран в соответствующих инстанциях, – согласно киваю я. – Моё дело – обстоятельно и без купюр изложить на бумаге то, что я знаю.
– Вот! – поднимает палец вверх Феллон. – И мои задачи от ваших не сильно отличаются.
– Разве что вам нет необходимости стрелять – все те, кого надо допросить, находятся здесь… – в тон майору отвечаю я.
Он осекается.
– То есть?
– Нападение было тщательно спланировано – вы ведь не станете этого отрицать?
– Нет.
– Более того, у нападающих имелся четкий план-график передвижения колонны.
Контрразведчик удивленно смотрит на меня.
– Вы уверены?
– И не только я. Более того – у них имелись наши фотографии и описание.
– Ну… это не так трудно сделать, вы ведь часто бываете в городе и…
На стол перед ним ложится листок бумаги, который я вытаскиваю из стоящего рядом принтера. И майор снова замолкает.
Есть с чего – на нем моё фото. И всё бы ничего, если бы не ракурс съемки. Это фотография из моего личного дела.
– Э-э-э…
– Мы досмотрели блокпост боевиков. И у одного из них изъяли планшет – это фото было там.
– Где он! – Феллон только что не вскочил на ноги. – Джон, это серьёзнейший вопрос! Дело касается интересов государства!
Не переставая писать, нажимаю на кнопку селектора.
– Сардж, зайдите ко мне.
Секунда-другая – и в дверь постучали.
– Сэр? – на пороге возникает Крамер.
– Передайте планшет майору.
– Есть, сэр!
На стол ложится упомянутый девайс. Отдав честь, мастер-сержант выходит в коридор.
– Кстати, майор, – провожая взглядом исчезающий в сумке планшет, говорю я. – Он вполне исправен и работоспособен. Это только что подтвердили соответствующие специалисты.
– Наши техники? – рассеянно спрашивает контрразведчик. Его мысли сейчас чем-то заняты.
– У меня и свои специалисты есть, – пожимаю я плечами. – Рапорт-то пишу я, и ждать заключения технического отдела мне некогда. Они у нас люди неторопливые, у них и своё начальство имеется. Могут и что-нибудь более срочное подбросить.
А вот тут до него доходит! И рука, убирающая планшет в сумку замирает на полпути.
– На всякий случай, мало ли что… мы скопировали все данные, которые тут есть… и сейчас мне пришлют их перечень, – киваю на принтер.
Феллон облизывает губы.
– Джон… я вынужден просить вас передать мне эти данные.
– Увы… – развожу руками, – вынужден вам отказать.
Майор недобро усмехается и вытаскивает из кармана диктофон. Нажимает на клавишу и диктует время и дату.
– Джон, я спрашиваю вас официально – на каком основании лицами, особо на то не уполномоченными, произведено копирование информации с данного устройства хранения информации?
– На основании моего приказа.
– Тем самым, вы подтверждаете факт сознательного нарушения вами пункта 2»В» приказа номер 218/22?
А вот тут уже удивляюсь я.
– Нет, сэр, не подтверждаю! – повернувшись к монитору, вызываю на экран текст соответствующего приказа. – Здесь четко и недвусмысленно написано, что немедленной и обязательной сдаче подлежат все электронные носители и аудиовидеозаписывающая аппаратура, входящая в комплект штатного снаряжения. Так?
– Так, – кивает контрразведчик.
– Вот и перечень указанной аппаратуры – найдите в нём этот планшет!
Немая сцена – Феллон смотрит на экран.
– Хорошо… пусть так. Но сведения, которые в нём могут находиться, являются секретной информацией! Лица, не имеющие соответствующего допуска, не могут знакомиться с ними!
С интересом смотрю на майора – он завелся не на шутку.
Снова трещат под моими пальцами клавиши.
«…При обнаружении у противника или иных подозрительных лиц носителей информации, последние должны быть немедленно переданы старшему офицеру подразделения, который, после ознакомления с информацией, даёт своё заключение о направлении её в соответствующие службы…»
Контрразведчик смотрит на экран непонимающим взглядом. Ни убавить, ни прибавить – текст приказа сух и лаконичен.