– Но каковы ваши требования? Что вы хотите?
– Чтобы вы перестали осквернять нашу землю и убирались бы к себе за океан!
– Простите, сэр, но решение таких вопросов не входит в мою компетенцию… Если у вас есть какие-то конкретные требования, я готов их обсудить.
– Тянешь время? Ждешь, когда прилетят ваши вертолеты? Мы их тоже ждем – и легко им здесь не будет.
Не врет – я вижу тонкие стволы зенитных пулеметов, которые выглядывают из-за ближайшего холмика. А у двоих из охраны замечаю тубусы ПЗРК. Не наши – подобные вещи совсем недавно стали поступать на вооружение моджахедов. Вроде бы их делают где-то в Китае… или в Ливане – толком так и не удалось выяснить. Никаких фирменных обозначений на них нет.
– Но что же вы тогда хотите?
– Как я понимаю, твой генерал сюда не придёт?
– Не думаю.
– Тогда – любой старший офицер. Не капитан, с ним мне говорить не о чем. У тебя есть пятнадцать минут. После этого мы откроем огонь снова. Не придете – аналогично. И возьмите с собою радиостанцию – она вам понадобится.
Как я несся! За пятнадцать минут решить этот вопрос… очень сомнительно.
Но, против моего ожидания, Роджерс понял все с полуслова.
– Шимански! Идете с капитаном. Лейтенант!
– Да, сэр! – вытянулся Харперс.
– Сержанта с его техникой – на блок!
– Есть, сэр!
Нашелся даже целый автомобиль, и нас подвезли прямо к воротам базы. Надо отдать должное техникам, передышка была совсем небольшой, а вот поди ж ты – нашли машину!
Тот самый «бача» флегматично сидит на камне.
С нами вместе пошел и мой извечный оппонент – капитан Фоггерти. Он отвечал за безопасность и поэтому всегда доставал меня всевозможными расспросами. А уж сколько я составил рапортов по его требованию – это даже описать невозможно! Описывался каждый шаг, тщательно фиксировались все новости и малейшие изменения в поведении местного населения. И что, сильно это помогло капитану?
И вот сейчас, следуя за нашим провожатым, Фоггерти подозрительно осматривается по сторонам. Он тоже более-менее понимает местные наречия, хотя, до меня ему, конечно, далеко.
Ширвани демонстративно смотрит на часы и качает головой.
– Ты опоздал! Если бы мы не увидели подъезжающий автомобиль…
– За это можешь сказать «спасибо» своим наводчикам – они испортили все дороги!
Моджахед внезапно улыбается.
– Кто у вас тут старший?
– Полковник Шимански! – указываю я на офицера из генеральской свиты.
Тот молча подносит руку к виску.
– Полковник? – недоверчиво наклоняет голову мой собеседник. Но сбоку привстает кто-то из его сопровождающих, что-то шепчет на ухо.
– Так! Это хорошо. Скажи полковнику, что мы требуем немедленного освобождения наших товарищей, – и Ширвани протягивает мне листок бумаги с неровными строчками текста.
Перевожу это штабному.
– Это можно обсудить… – кивает тот.
– Нет! – моджахед отрицательно покачивает пальцем. Стало быть, он знает английский? Чего же тогда дурака тут передо мною валял, требуя офицера, говорящего на местных языках? – Никто и ничего обсуждать не собирается! Они должны быть освобождены немедленно! Али, телефон!
Сбоку подскакивает молодой парень с трубкой спутникового телефона.
– Звони! Сейчас звони!
Шимански вопросительно смотрит на меня – развожу руками. Это – не моя тема. Фоггерти, закусив губу, медленно кивает – он согласен.
Полковник пожимает плечами и набирает номер.
– Халецкий? Полковник Шимански! Да… нет, об этом мы поговорим после. Сейчас – слушайте меня!
И он зачитывает своему невидимому собеседнику весь список.
– Да, с генералом это согласовано! Выполняйте! Что значит, доложить и ждать?! Это приказ, майор! Жду прямо у телефона!
Моджахед довольно ухмыляется. Да, он знает наш язык, это совершенно точно!
Сбоку подходит ещё один парень и тоже со спутниковым телефоном. Ширвани берет трубку и что-то говорит.
Проходит минута… ещё одна. И ещё…
– Да? – прижимает телефон к уху Шимански. – Как это?!
Он растеряно оглядывается на моджахедов.
– Один из ваших людей… он умер сегодня утром… мы не можем его освободить…
– Пусть отдадут его тело! Он должен быть погребён свободным! Сегодня же!
Афганец выпаливает это на хорошем английском языке. Полковник кивает и снова что-то говорит в телефон.
В свою очередь, и Ширвани выслушивает своего собеседника. Коротко, одними уголками губ, он улыбается. Отдает телефон парню.
– Будем считать, что первое условие вы выполнили! Хотя – и не до конца!
– Есть и второе? – приподнимает в удивлении бровь полковник.
– Есть, – вторая бумага перекочевала из рук в руки. – Эти припасы должны быть погружены в две машины и доставлены сюда. Срок – полчаса, вам должно хватить.
Мельком заглядываю в список – медикаменты, продовольствие… целый батальон обслужить можно!
Нас не отпустили, указали место, чтобы присесть. Только Фоггерти отправился к воротам, чтобы передать список.
А я все никак не мог понять – что же ещё нужно Ширвани? Ладно, своих людей он освободил, медикаменты сейчас получит… но что же дальше? Никаких обязательств на себя моджахед не взял. И нас не отпустил – почему?
Возвращается Фоггерти. Он подтверждает, что погрузка требуемых моджахедами вещей уже начата. Постараются успеть как можно быстрее. Передаю эти его слова Ширвани, тот только ухмыляется в бороду. Нет, определённо, он что-то замышляет! Но что?
– Что с подкреплением? – интересуется полковник у нашего главного контршпиона.
– На дороге завалы – подорван мост. Вертолеты обстреляны из крупнокалиберных пулеметов и возвратились на базу. Есть пострадавшие.
– Самолеты?
– Пока ничего сказать не могу. Там тоже возникли какие-то… э-э-э… сложности. Вылет, разумеется, будет. Но точное время пока неизвестно.
То есть, командир моджахедов имеет все основания для такого самоуверенного и вызывающего поведения. Завалы на дороге и прочее, несомненно, дело рук его людей. Все козыри на его стороне. А я-то гадал, отчего он настолько спокоен…
Ещё минут десять – и со стороны базы показались два грузовика. Не доехав до нас метров пятидесяти водители заглушили моторы и, быстро покинув кабины, направились назад. Понимаю… нервы там ни у кого не железные.
А вот афганцев это развеселило! Высыпав на дорогу, они показывают вслед уходящим обидные жесты и что-то громко выкликают.