Вместо ответа, Холт скрестил руки на своей широкой груди.
– Ты уже что-то такое говорила… А теперь расскажи, зачем ты им понадобилась. И раз уж об этом зашла речь, пожалуйста, просвети меня наконец, что тебя с ними связывает?
Сейчас она ему покажет! Она тоже умеет играть в эту игру. Он на ее территории и поэтому должен сделать первый ход.
– Только если ты объяснишь, что ты на самом деле здесь делаешь и почему. А еще – кто тебя послал. Ну и, может быть, что тебе удалось выяснить.
Он молчал, но Линдси понимала, что он чувствует.
– Вот это да! – Он улыбнулся. – По-моему, мы зашли в тупик.
Его черные глаза сверкнули, а при виде ямочки на его щеке Линдси пришлось собрать все силы, чтобы справиться с неудержимым влечением к нему.
– На постель под моей крышей ты еще не заработал.
– Ограничусь диваном.
Он за словом в карман не лезет!
– Хэнк… Холт… – Она не знала, как его зовут на самом деле, не говоря уже о том, кто он такой и можно ли ему доверять. Чутье подсказывало, что можно, но она не хотела рисковать. Нельзя давать ему понять, что он привлекает ее как мужчина. – Ладно, сдаюсь. Как мне тебя называть?
– На людях – Хэнком. Если так легче и поможет тебе не проговориться, можешь называть меня так всегда.
Ей больше нравилось имя Холт. Оно ему подходило. Хорошее имя для такого спокойного здоровяка… Нет, нельзя, чтобы он догадался, о чем она думает.
– Я тебя совсем не знаю.
– Я тебя тоже. – Он подмигнул ей.
Может быть, все дело было в его хрипловатом, низком голосе. Может быть, в том, что он мог уже много раз сделать с ней что угодно, например, увезти в «Новые устои». В конце концов, он мог помочь головорезам, которые вломились в ее дом, похитить ее. Странно, но с его приходом ей стало как-то спокойно.
– Почему я должна тебе доверять?
– У тебя нет другого выхода.
– Когда же здесь будет безопасно?
– Не знаю.
Да уж, в откровенности ему не откажешь. Хотя, видимо, иногда он страдал от своей прямоты, он душой не кривил. И ей это в нем нравилось. А еще его плечи… и лицо… и волосы, которые казались такими мягкими.
– У меня здесь есть дела.
Она не могла пояснить: спасать людей из «Новых устоев». Он забросает ее вопросами, а она пока не готова на них отвечать. Ни ему, ни кому бы то ни было.
– Слушай. Я понимаю, что ты напугана и привыкла к осторожности. К тому же ты не знаешь меня. Да и я вплоть до последнего времени знал тебя только как женщину, которая классно выглядит в черных джинсах.
– Что-о?! – Не может быть!
Он продолжал, как будто не слышал ее:
– Теперь я понял, что ты каким-то образом перешла дорогу «Новым устоям», что само по себе очень неприятно. Некоторые тамошние обитатели опасны, возможно, они психопаты.
Да… и не только. Уж она-то знает, ведь она была там и сражалась с ними. Она бежала оттуда и в каком-то смысле продолжает бежать до сих пор.
– Я должна их остановить.
– Ты должна держаться подальше от них. Я сам о них позабочусь. – Он вздохнул. – А тебе остается одно: доверять мне.
Ей хотелось ему поверить. Она так долго борется почти в одиночку, что дошла до изнеможения. Появилась возможность отдохнуть, передать бразды правления другому… Но она знала то, чего не знает он, и потому не могла уступить.
Нет, она сама должна уничтожить «Новые устои». Каждую хижину. Каждую мастерскую и студию. Отправить всех адептов по домам.
Если бы только Холт не выглядел таким искренним! Его глаза, похожие на лучи лазера, смотрели на нее в упор. Он наблюдал за Линдси, пока ей стало не по себе. Она понимала, что не может дать ему то, о чем он просит.
– Ты слишком много просишь.
– Знаю.
Его чуткость в сочетании с его внешностью пробивали новые и новые бреши в ее укреплениях.
– Похоже, ты сразу решил, что я растаю, как только увижу твои плечи!
– Тебе нравятся мои плечи? – улыбнулся он и вдруг оказался очень близко. Их разделяло несколько сантиметров. Он излучал мужественность.
Пора спустить его с небес на землю.
– Ты упускаешь самое главное.
– Я приехал сюда, чтобы понять, что творится в общине, оценить уровень опасности и, если нужно, вывести оттуда людей до того, как все взлетит на воздух. Буквально.
Его слова звучали многообещающе. Поделиться с ним? Возможно, ему и удастся спасти обитателей поселка, но тем самым она ставит свою жизнь под угрозу. Она привыкла ходить по краю пропасти.
С другой стороны, если он в самом деле сумеет помочь, нельзя отказываться от его предложения.
– Хочется верить, что ты на стороне хороших парней. – Кто же он? Вариантов много, как законных, так и не очень.
Он поднял вверх три пальца:
– Дай мне три дня, и я тебе докажу.
Линдси постепенно оттаивала. Сопротивление слабело. С ним ей, возможно, удастся продвинуться вперед. Он не обещал ничего невозможного. Он предлагал ей защиту, а сейчас защита ей, судя по всему, не помешает. Может быть, вместе им удастся понять, чем занимаются главари «Новых устоев» и чего они хотят.
Впервые за все время службы в «Коркоране» Холту не хотелось проводить регулярный инструктаж. Его группа собралась в соседнем городке, на складе при магазине скобяных изделий. Еще в Джастисе Холт заметил за собой слежку. Избавиться от «хвоста» удалось довольно быстро; немного покружив для верности, он приехал на место с небольшим опозданием. И вот он ждал, пока остальные возьмут себя в руки.
Он понял, какова будет реакция ребят, как только начал рассказывать о событиях прошлой ночи, в том числе и о ночевке на диване у Линдси. Он говорил сухо, перечисляя факты. Что называется, сам напросился…
– Что-что ты сделал? – Шейн Бейкер, его лучший друг, которому Холт доверял больше всех на свете, выглядел так, словно едва сдерживал смех.
Ну да, выйдя из ступора, Шейн и Кэм заулыбались. Холт понял, что пора срочно менять тему.
– Проехали!
– Погоди! Мы имеем полное право потроллить тебя по полной за то, что ты ухитрился снять девушку прямо во время работы!
Холт пожалел о том, что ничего не утаил. Безопаснее было умолчать об их с Линдси уговоре. С другой стороны, по легенде, в Джастис должен был приехать Шейн. Он изображал старого армейского приятеля Хэнка. Чтобы их с Линдси якобы роман выглядел правдоподобнее, Шейну поручалось подыграть им. Вот почему все пришлось рассказать…
Холт надеялся, что хотя бы Кэм будет на его стороне, ведь он сам три месяца назад пережил нечто подобное.