— Вот. С женой развелся год назад. Оставил ей однокомнатную квартиру. Это по обоюдной договоренности. Он не платит на ребенка алименты, но и на размен квартиры тоже не претендует. Разумное решение. Снимает квартиру, в которой в настоящее время проживает вместе с Аглинур Раджиховной. Вот все, что у нас есть. Место работы — ты знаешь. Что там в протоколе?
— Он категорически отрицает, что «увел» жену у майора Сарафутдинова по настоянию имама и его помощников. А на слова Свекольникова о том, что Голоханов оказывал по просьбе Ласкина давление на Тулпарова, заявил, что Голоханова вообще не знает. А когда ему сказали, что Голоханов — это Мерван, заявил, что Мерван вообще никакого отношения к работе типографии не имеет и ни разу эту типографию не посещал. И даже не знает, чем Мерван в мечети занимался. Я так думаю, поскольку в протоколе допроса Бейбарса о Тулпарове ничего не говорится, то полковник Свекольников в своей привычной манере просто пытался взять этого человека «на арапа». Но тот оказался скользким типом и сумел вывернуться.
— Понятно… Я вот еще что нашла — уже в тексте протокола допроса Тулпарова. Он, оказывается, давно знал майора Сарафутдинова и около года посещал его занятия по рукопашному бою. Перестал посещать только после того, как к нему ушла Аглинур Раджиховна. Показалось неудобным общаться с человеком, у которого «увел» жену. По поводу Аглинур они ни разу не разговаривали. Равиль Эмильевич претензий Тулпарову не высказывал. Только смотрел холодно.
— Не пойму почему, но меня тянет пообщаться с Тулпаровым поближе. Может, интуиция? Я не верю, что Аглинур Раджиховна, в принципе, могла покорить человека и довести его до такой безумной страсти, что он и жену с ребенком бросил, и квартиру им оставил. Я как в окно их вдвоем увидел, у меня сразу сомнение закралось. Вопрос упирается не только в давление Ласкина, Бейбарса и имама Гаджиева. Что-то еще за всем этим кроется. Знать бы — что?
— Меня, признаюсь, тоже тянет пообщаться и с Тулпаровым, и с Аглинур Раджиховной. Кстати, у нее тоже достаточно веский мотив для убийства бывшего мужа. Она до сих пор прописана в той квартире. Хотела разменять, он не соглашался, требовал, чтобы она выписалась. Теперь квартира полностью принадлежит ей. А что касается покорения телесами, то в человеческой природе это частое явление. Мелкий тщедушный человечек часто ищет себе в пару женщину, которую никогда в жизни не сможет поднять на руки. Это как критерий. Своеобразная компенсация недостатков собственной физиологии. Весьма своеобразная компенсация…
— Соглашусь. Много раз встречал подобные пары. Но вернемся к делу. Ты вчера говорила про телефонный контакт с коллекционером боевых наград, которому оставила для связи номер Аглинур Раджиховна. По этому вопросу никаких новостей?
— Слишком рано. Такие дела — со сбытом краденого — быстро не делаются. Они могут длиться неделями, а то и месяцами. Почему их и сами воры не любят. Слишком долго. Данные, что я тебе передала, получены только вчера. Будем ждать, как развернутся события. А пока займемся текущими вопросами. Давай для начала съездим в типографию при мечети, а оттуда заглянем к Аглинур. Она должна быть дома. При первом муже не работала, я уверена, не будет работать и при втором. Где ее искать, уточним. — Радимова перелистнула назад страничку перекидного календаря. — Она вчера оставила свой номер. Вот он.
— И номер Тулпарова нам теперь известен. Аглинур Раджиховна, помнится, говорила, что отдала ему старую трубку. Тулпаров собирался подарить ее сыну, но, может, еще не успел. С сыном он, по ее словам, видится редко. Можем узнать, где находится Тулпаров. Я не уверен, что типография сегодня работает. Пятница… Хотя если имам все еще в камере, то намаза, скорее всего, не будет. И типография может работать. В другую мечеть не все пойдут.
— Звони Тулпарову, — капитан Саня продиктовала мне номер, записанный в деле. — Номер стоит на «прослушке», но ничего страшного, если зарегистрируют твой звонок.
Я набрал номер, но вежливо-равнодушный голос компьютерного робота сообщил мне, что трубка абонента выключена или находится вне зоны действия сети.
— Недоступен, — констатировал я. — Твой жребий…
Капитан Саня оказалась более везучей. Она набрала номер Аглинур, который вчера записала на календаре, и та ответила почти сразу. Из разговора я понял, что объемной женщины в настоящее время нет дома, она куда-то едет в городском транспорте.
Аглинур назвала Радимовой адрес, где ее следовало искать через три часа. Капитан Саня повторила адрес вслух, специально для меня. Я сразу понял, что нас приглашают на квартиру убитого майора Сарафутдинова.
Времени до встречи было достаточно, и я решил прояснить еще один вопрос, который оставался нерешенным со вчерашнего вечера. Я помнил о нем, когда разговаривал с полковником Свекольниковым, но спрашивать того не стал. Решил выяснить через майора Репьева.
— Вячеслав Александрович, Страхов беспокоит.
— Я по номеру понял. Опять засада?
— Если и будет, то только в дежурной части УВД города. Мы здесь. Я по поводу вчерашнего. Помнишь, охранники в мечети говорили, что есть еще шесть человек, которые приехали вместе с Мерваном. Как я понял, четверо — дагестанцы, двое — азеры.
— Да, был такой разговор. Помню…
— Мне никто, сам понимаешь, протоколов допросов задержанных не предоставит. Ты не можешь узнать, где эти шестеро? И этот парень — громила, которому я челюсть сломал…
— Он в лазарете СИЗО. К нему жена просилась, скандалила. Но по приказу полковника Свекольникова к задержанным никого, кроме адвоката, не допустили. Адвокат пока еще наш, назначенный.
Парень из Азербайджана, но уже около года в нашем городе проживает. Женился. Получил гражданство. Жена скоро рожать будет. Кажется, на восьмом месяце. Пыталась этим воспользоваться, чтобы к мужу прорваться. Хотела разыграть обморок, но не сообразила, что находится в лазарете СИЗО, где настоящие врачи работают. Они определили, что женщина симулирует.
— А кто он такой вообще? Чем занимается?
— Раньше работал охранником в мечети. Потом перешел на работу в типографию. Кем там трудится — не знаю. У меня перед собой материалов дела нет. Если нужно, могу уточнить.
— Не нужно. Зовут его как? Не помнишь?
— Запомнить легко. Магомед Магометович Магометов. Вообще-то для дагестанцев это распространенное сочетание имени-отчества-фамилии. А здесь азербайджанец, почему я и запомнил.
— Про тех шестерых охранников его не спрашивал?
— Не я вел допрос. Я просто присутствовал с парой своих бойцов на всякий случай. Время от времени выходил. Люди задержаны опасные. От них всего можно ожидать. Хотя, на мой взгляд, двух самых опасных ты обезвредил. Одного полностью, второго уложил на больничную койку. Он долго еще беспомощным будет. Говорит и то с трудом.
— А прикидываться беспомощным будет в два раза дольше, начнет время тянуть. Это обязательно. Национальный признак. В бою азеры хороши, а в госпитале плаксивы. Лично много раз с этим встречался.